Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 12 – Дарья Кун

Элли с трудом сдержала улыбку. Седрик всегда говорил так, будто выступал на сцене.

– Здравствуйте, мастер Седрик. Мне нужна… новая ступка. Мраморная. Моя старая, к сожалению, треснула.

– Треснула! – Седрик приложил руку к сердцу, будто услышал о смерти близкого друга. – Ужас! Катастрофа! Без хорошей ступки мир лишается не только молотых специй, но и правильно измельчённых мыслей! Это очень серьёзно. Очень!

Он поднялся с табурета и начал рыться в одном из бесчисленных шкафов, что стояли у него за спиной. Полки там были заставлены посудой всех видов и эпох.

– Ступка… ступка… – бормотал он. – Ага! Вот же она! Ждала свою хозяйку.

Он извлёк откуда-то из глубин прекрасную ступку из тёмного, почти чёрного мрамора с притёртым пестиком. Она была идеально отполирована и казалась вырезанной из цельного кусочка ночи.

– Великолепный экземпляр! Добыта, если верить продавцу, в каменоломнях самих гномов! Говорят, если растереть в ней перец горошком в полнолуние, то можно вызвать дух кулинарного вдохновения. Проверять не советую – духи нынче капризные, могут и рецепт какого-нибудь несъедобного пирога подсунуть.

Элли взяла ступку в руки. Она была на удивление тяжёлой и прохладной, а поверхность её была идеально гладкой.

– Она прекрасна. Сколько с меня?

– О! – Седрик махнул рукой. – Да что там! Берите в обмен на пару тех самых булочек с корицей, о которых весь город шепчет. Говорят, они даже старую ссору могут подсластить. Сила в них недюжинная!

Элли снова почувствовала лёгкий укол тревоги. Опять это слово – «сила».

– Это просто булочки, мастер Седрик. Ничего особенного.

– В мире нет ничего «просто так», милая моя! – воскликнул антиквар, поднимая палец кверху. – Всё имеет свою душу, свою историю, свою магию. Вот смотрите. – Он взял с полки небольшой медный колокольчик. – Казалось бы, безделушка. А если позвонить в него с искренней благодарностью в сердце, он отгонит тоску на целый день. Проверено. Или вот этот подсвечник. – Он указал на витиеватую бронзовую конструкцию. – Свечи в нем горят ровнее и дольше, если зажечь их с мыслями о мире и покое. Всё дело в намерении! Ваши булочки, я уверен, просто заряжены вашим прекрасным намерением накормить людей чем-то вкусным и дать им минутку радости. Это и есть самая чистая магия!

Его слова странным образом успокоили Элли. Он говорил о магии не как о чем-то опасном и диком, а как о чём-то естественном, бытовом, вплетённом в саму ткань жизни.

– Возможно, вы правы, – улыбнулась она, доставая из сумки свёрток с булочками. – Держите. И спасибо за ступку.

– Взаимно, взаимно! – Седрик с довольным видом развернул свёрток и с наслаждением вдохнул аромат. – О-хо-хо! Чувствуется, сделано с душой! Обязательно зайду как-нибудь ещё. Как поживает ваша бабушкина книга? Всё ещё шепчет вам свои секреты?

– Пока больше молчит, – честно призналась Элли.

– Ничего, ничего! Всему своё время. Великие произведения не любят спешки. Они, как хорошее вино, должны… э-э-э… отстояться в сознании! – Он уже откусил полбулочки и говорил слегка причмокивая. – Прелесть! Просто прелесть! Чувствуется нотка… чего-то такого… тёплого.

Попрощавшись с эксцентричным антикваром, Элли вышла на площадь уже в сумерках. Фонари на улицах ещё не зажгли, но в окнах домов уже замерцали тёплые, жёлтые огоньки. Где-то пахло жареным луком и тушёным мясом, где-то – свежевыстиранным бельём. Слышались обрывки разговоров, смех, чьё-то пение. Городок готовился к вечеру, к ужину, к семейному покою.