Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 20 – Дарья Кун

Он посмотрел на еду с тем же голодным интересом, что и вчера, но не двинулся с места. Его взгляд скользнул к слуховому окну, сквозь которое доносились утренние звуки просыпающегося города: крик петуха где-то вдали, скрип телеги, голоса первых торговцев. Каждый звук заставлял его вздрагивать и вжиматься в стену ещё сильнее.

Элли поняла. Его пугало не только её присутствие. Его пугал весь внешний мир. Каждый шум был для него потенциальной угрозой.

– Это просто город просыпается, – сказала она, садясь на корточки на почтительном расстоянии от него. – Ничего страшного. Это Веридиан. Здесь все друг друга знают. Здесь безопасно.

Он медленно, недоверчиво покачал головой. Его пальцы снова сложились в быстрые, выразительные жесты. Он указал на ухо, потом сжал кулак и прижал его к груди, изобразив гримасу боли.

– Тебе больно слышать эти звуки? – попыталась понять Элли. – Они тебя пугают?

Он кивнул, и в его глазах стояли слёзы.

Сердце Элли сжалось от жалости. Что же с ним сделали, что даже обычные уличные звуки вызывали у него такую панику?

Она оставила еду рядом с ним и спустилась вниз, в пекарню. Ей нужно было работать, нужно было открываться, но всё внутри переворачивалось от тревоги и сострадания. Она механически замешивала тесто для утренних булок, раскатывала его, посыпала корицей и сахаром, но её мысли были на чердаке.

Кто он? Откуда? Она перебирала в уме варианты.

Может, он сбежал от жестоких хозяев? Но его одежда, хоть и испорченная, говорила о достатке. Может, он потерялся в лесу? Но тогда почему он так боится людей и звуков? И что за странный ожог на руке? И тот обгоревший свиток…

Мысль о свитке заставила её вздрогнуть. Магия. В Веридиане к ней относились спокойно, как к части быта – как к целебным травам Мэйбл или к «счастливым» безделушкам Седрика. Но все знали, что где-то там, за пределами их уютного мирка, существует другая магия – тёмная, опасная, политическая. Та, что используется тиранами и культами для власти. И клеймо на руке мальчика, этот обгоревший свиток… они пахли именно такой, чужой и страшной силой.

Элли вздрогнула, отбрасывая от себя эти мысли. Нет. Не может быть. Он просто ребёнок. Испуганный, травмированный ребёнок.

Утренняя толпа покупателей была для Элли спасением и пыткой одновременно. Привычные лица, улыбки, сплетни – всё это погружало её в иллюзию нормальности. Но каждые пять минут её взгляд непроизвольно устремлялся к потолку, к той точке, где за деревянными балками скрывался её секрет.

Первой, как всегда, заглянула Мэйбл. Она влетела в пекарню, словно маленький ураган в юбке из мешковины, вся пропахшая полынью и мятой.

– Ну что, солнышко? – проскрипела она, усаживаясь на свой любимый табурет у прилавка. – Проспала свои тревоги? Или тот угрюмый поставщик опять в голове крутится? Говорила я – печеньем его, печеньем!

Элли, стараясь сохранять спокойствие, налила ей чашку чая.

– Всё хорошо, Мэйбл. Просто плохо спалось.

– Плохо спалось! – фыркнула травница, пристально разглядывая Элли своими острыми, как шипы, глазами. – У тебя под глазами круги, как у совы после полудня. И руки дрожат. Это не от недосыпа. Это нервы. Чай с ромашкой и мёдом пьёшь? Нет? Вот я так и знала. Подожди, я тебе щепотку своей смеси дам. – Она начала копаться в своей бездонной сумке. – Лаванда, мелисса, чуть-чуть корня валерианы… будешь спать как сурок.