Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 26 – Дарья Кун

Она спустилась вниз, в пекарню. Она должна была работать, должна была делать вид, что всё в порядке. Но руки плохо её слушались. Тесто казалось липким и непослушным, печь – капризной, запахи – слишком резкими.

Она пыталась загнать страх обратно, в дальний угол сознания, но он выскальзывал и разливается по всему телу ледяной волной при каждом звоне колокольчика над дверью. Каждый новый покупатель теперь казался ей потенциальным шпионом, каждое слово – намёком, каждый любопытный вопрос – угрозой.

Весь день прошёл в этом напряжённом, изматывающем ожидании. Она ловила обрывки разговоров на улице, взгляды, брошенные на её дом, и ей везде чудилось внимание и подозрение.

К вечеру, когда последний покупатель ушёл и она заперла дверь, наступила тишина. Но это была не мирная, уютная тишина, а зловещая, гнетущая пауза. Пауза перед бурей.

Элли потушила свет и в полной темноте поднялась на чердак. Лео спал, укрытый одеялом, его лицо в свете луны, пробивавшемся в слуховое окно, казалось спокойным. Он ничего не знал о серых плащах, о страхе, который полз по городу, как ядовитый туман.

Она села на пол рядом с его тюфяком, обхватив колени руками, и смотрела, как он спит. Хлебный запах, поднимавшийся снизу, больше не утешал её. Он казался ей теперь приманкой, знаком, указывающим на её дом.

Они были здесь. Они искали. И они не уйдут, пока не найдут.

Тихий, повседневный ужас поселился в «Уютном очаге». Он прятался в тенях под прилавком, шелестел страницами бабушкиной книги, скрипел половицами на чердаке. И Элли знала, что это только начало.

Три дня. Семьдесят два часа. Каждый из них растянулся в бесконечную, напряжённую ленту из страха, подозрений и притворства.

Серые плащи не исчезли. Они стали частью пейзажа Веридиана, его новой, тревожной достопримечательностью. Их можно было видеть то беседующими с главой стражи на площади, то высматривающими что-то с моста через речку, то просто неподвижно стоящими в тени деревьев на окраине, их безликие капюшоны повёрнуты в сторону пекарни «Уютный очаг». Они не делали резких движений, не угрожали открыто. Их оружием была сама их незыблемая, холодная уверенность. Они ждали. И весь город, затаив дыхание, ждал вместе с ними.

Атмосфера в Веридиане изменилась. Исчезла лёгкая, привычная болтовня на улицах. Разговоры у колодца или в лавках стали тихими, короткими, люди оглядывались через плечо, опасаясь быть услышанными. Даже дети играли как-то тише, инстинктивно чувствуя взрослую тревогу. Уютный мирок городка покрыла тонкая, невидимая, но прочная плёнка страха.

Элли пыталась держаться. Она пекла хлеб, улыбалась покупателям, вела обычные беседы. Но её улыбка стала натянутой, а взгляд – бегающим. Каждый звонок колокольчика заставлял её вздрагивать, каждый шаг за пределами пекарни казался ей громоподобным. Она почти не спала, проводя ночи у приоткрытого окна своей комнаты, вглядываясь в ночные тени, пытаясь различить в них серые силуэты.

Лео, чувствуя её напряжение, снова замкнулся. Он почти не ел, не спал, сидя на своём тюфяке и обхватив колени руками, его глаза были прикованы к запертой двери чердака. Даже имбирное печенье, которое Элли пекла с удвоенной силой, почти не помогало. Страх, витавший в воздухе, был сильнее любой кулинарной магии.