Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 29 – Дарья Кун

Его слова были жестокими, но в них была горькая правда. Элли снова почувствовала всю глубину своей наивности и беззащитности.

– Я не знаю, что делать, – призналась она, и голос её дрогнул. – Я не могу его выгнать. И не могу защитить одна. Вы… вы знаете лес. Вы знаете травы. Вы чувствуете… силу. Я видела это. Вы можете знать, что это за люди. Как от них спрятаться. Хотя бы… хотя бы просто посоветуйте. Мне больше не к кому обратиться.

Она умолкла, исчерпав все свои доводы. Элли стояла перед ним, маленькая, испуганная, в своей городской одежде, с глупой корзинкой в руках, и ждала приговора.

Каэл отвернулся от неё и уставился на тёмную стену леса. Его профиль был резким и напряжённым. Казалось, внутри него шла борьба.

– Нет, – наконец произнёс он, и слово прозвучало как удар топора. – Не моя война. Не мои проблемы. Я ушёл от всего этого. Я заплатил слишком дорого за свой покой, чтобы вот так, из-за чужой сентиментальности, снова в это ввязываться.

Он повернулся к ней, и в его глазах горел холодный, неприступный огонь.

– Уезжай. Отдай им мальчика. Скажи, что нашла его в лесу. Спасешь себя и свой город. Это единственный разумный выход.

Элли смотрела на него с ужасом и разочарованием. Она ожидала отказа, но не такой жестокости.

– Я не могу, – прошептала она. – Я не могу этого сделать.

– Тогда живи с последствиями, – безжалостно бросил он. – Но меня в это не втягивай. И не приходи сюда больше. Мне не нужны чужие проблемы.

Он развернулся и, не оглядываясь, зашёл в хижину, захлопнув дверь у неё перед носом. Глухой щелчок засова прозвучал как приговор.

Элли стояла на поляне, словно парализованная. Холодный ветер обдувал её разгорячённое лицо, забираясь под одежду. Корзинка с хлебом выпала у неё из рук и упала на землю. Она не заметила. В ушах у неё звенело от жестокости его слов.

Она не знала, сколько простояла так, прежде чем смогла пошевелиться. Она развернулась и побрела обратно по тропе, в сторону города. Лес, который на пути сюда казался ей умиротворяющим, теперь выглядел мрачным и враждебным. Ветви деревьев цеплялись за её платье, как скрюченные пальцы, пытаясь удержать, шепча ей вслед о её глупости.

Она шла и чувствовала себя абсолютно одинокой. Брошенной. Преданной. Он был её последней надеждой, и он захлопнул дверь. Теперь она была одна против всего мира. Одна с ребёнком на чердаке и охотниками у порога.

Слёзы текли по её щекам, но она даже не пыталась их смахнуть. Они замерзали на ветру, оставляя на коже ледяные дорожки. Она проиграла. Ещё не было битвы, но она уже проиграла.

Она не заметила, как добралась до окраины Веридиана. Первые дома казались чужими и неприветливыми. Она шла по пустынным улицам, не поднимая глаз, не желая никого видеть.

Возле своей пекарни она остановилась. Напротив, в тени всё того же вяза, стоял один из серых плащей. Он не смотрел на неё. Он смотрел на её дом. И в его позе было не просто терпение, а уверенность хищника, который знает, что добыча уже в ловушке и осталось лишь дождаться, когда она обессилит.

Элли быстро, почти бегом, зашла внутрь, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь перевести дыхание. Сердце бешено колотилось. Страх, который она ненадолго оставила в лесу, вернулся к ней, утроенный, разрушающий.

Она была одна. Совсем одна.