Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 38 – Дарья Кун

И тогда её взгляд упал на рецепт, который она раньше всегда пропускала. Он занимал целый разворот и был озаглавлен не как все – «Пирог Сердечное спокойствие». Ингредиенты были обычными: мука, масло, яйца, мёд, орехи, сушёные ягоды. Но инструкция… инструкция была другой.

«Смешать муку с воспоминаниями о безоблачном небе, – было написано изящным курсивом. – Взбить масло с каплей утренней росы, собранной с лепестка розы. Яйца добавить по одному, с каждым вкладывая пожелание силы. Мёд должен быть собран с лугов, где танцуют пчёлы, и в него нужно прошептать трижды слово «свет». Орехи измельчить с думами о твёрдой опоре под ногами. Ягоды – сушёные лучи летнего солнца, в них – вся сладость надежды».

И далее, самым главным: «Выпекать в хорошо прогретой печи, но не огнём дров, а теплом собственного сердца. Помешивать, не переставая верить. Готовность проверять не спичкой, а интуицией – пирог будет готов, когда в доме воцарится тишина, идущая изнутри».

Элли перечитала рецепт несколько раз. Раньше он казался ей просто поэтической метафорой, красивой сказкой, которую любила сочинять Агата. Но сейчас… сейчас она смотрела на эти строки иначе. Она понимала, что это не просто инструкция. Это было руководство по вложению настоящей, осознанной магии. Не случайного порыва, как с имбирным печеньем, а целенаправленного, выверенного ритуала.

Это было именно то, что было нужно. Но и именно то, чего она боялась. Потому что это требовало отдачи. Не щепотки терпения, не капли радости – а всей себя. Всего своего тепла, всей своей веры, всей своей силы.

Она долго стояла перед раскрытой книгой, колеблясь. Страх шептал ей, что она не справится, что это слишком сложно, что она ещё не готова. Но сверху снова донеслось тихое, надрывное всхлипывание Лео. И этот звук перевесил все сомнения.

Элли приняла решение.

Она начала с подготовки ингредиентов. Это был не быстрый процесс. Каждый шаг требовал полной концентрации и вложения намерения.

Элли просеивала муку, и вместо того чтобы мечтать о постороннем, она вспоминала самые безоблачные дни своего детства: как лежала на лугу и смотрела на проплывающие облака, как бабушка качала её на качелях, как первый раз самостоятельно испекла хлеб. Она вкладывала в белый порошок ощущение лёгкости, безопасности, безмятежности.

Она взбивала масло, и в такт движениям венчика шептала: «Сила, сила, сила». Она представляла, как с каждым взмахом масло насыщается не воздухом, а её собственной энергией, её желанием защитить, её стойкостью.

С яйцами было сложнее. Разбивая каждое, она должна была сформулировать конкретное пожелание для Лео. «Пусть его страх растворится», – прошептала она, выпуская первое яйцо в миску. «Пусть его сердце успокоится», – второе. «Пусть он найдёт в себе силы», – третье.

Мёд… она использовала тот самый, тёмный, густой гречишный мёд, что купила у местного пасечника. Она поднесла банку к губам и трижды, очень тихо, но очень внятно, выдохнула в него: «Свет». И ей показалось, что золотистая жидкость на мгновение заблестела изнутри.

Орехи она дробила в ступке, купленной у Седрика, и с каждым ударом пестика представляла себе твёрдую землю под ногами, скалу, которую не сдвинуть с места, непоколебимый утёс, о который разбиваются все волны тревоги.