Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 67 – Дарья Кун

Зловещий звук рога растаял в сыром утреннем воздухе, оставив после себя гнетущую, звенящую тишину. Казалось, весь Веридиан затаил дыхание, прислушиваясь. Даже привычный утренний шум – скрип колодцев, лай собак, голоса разносчиков – исчез, поглощённый этой внезапной, неестественной паузой.

В пекарне все замерли, превратившись в живую картину напряжённого ожидания. Седрик застыл с поднятым к лицу пенсне, Мэйбл сжала в руке свой посох из сухого корня, Лео вжался в стену, а Каэл стоял у окна, неподвижный, как изваяние, его взгляд был прикован к улице.

Элли сделала глубокий вдох, вбирая в себя запах своего дома – запах свежего хлеба, надежды и страха. Она почувствовала, как тёплая, твёрдая ладонь Каэла легла ей на плечо – молчаливый знак поддержки. Этого касания было достаточно, чтобы дрожь в коленях утихла, сменившись холодной решимостью.

– Они идут, – беззвучно прошептал Каэл, не отрывая взгляда от улицы.

И они действительно шли. Не спеша, мерно, как хорошо отлаженный механизм. Шестеро человек в серых плащах. Их капюшоны были надвинуты, скрывая лица, но от них веяло такой концентрацией безразличной силы, что воздух на улице словно сгустился. Они не размахивали оружием, не кричали угроз. Их молчаливое, неумолимое движение было страшнее любой ярости.

Они обошли пекарню и встали вокруг неё, замкнув кольцо. Двое – у парадного входа. Двое – у задней двери, ведущей во дворик. И двое – прямо посреди улицы, блокируя подходы к зданию. Они не пытались войти. Они просто стояли. Незримое давление, исходившее от них, начало сжимать пекарню словно тисками.

Первой не выдержала тишина. Мэйбл, стиснув зубы, прошамкала:

– Ну и стоят, как пни торчат. Думают, мы испугаемся?

Но в её голосе прозвучала фальшивая нота. Испуг уже был. Он витал в воздухе, густея с каждой минутой.

Седрик, стараясь сохранить браваду, подошёл к окну.

– Э-э-э, почтенные господа! Не желаете ли свежего хлебца? Только из печи! Или, может, вас интересуют древние артефакты? У меня есть прекрасная…

Один из стражников у входа медленно повернул к нему голову. Из-под капюшона не было видно лица, но Седрик замолчал на полуслове и отшатнулся, как будто его ударили.

– Они… они не слушают, – пробормотал он, снимая очки и нервно протирая их. – Они просто… смотрят.

Именно это и было самым страшным. Это не была осада в прямом понимании. Не было штурма, не было требований. Был лишь немой, давящий психологический прессинг. Они давали обитателям пекарни время. Время прочувствовать свою ловушку. Время для страха сделать свою работу.

Элли почувствовала, как по спине пробегают мурашки. Она посмотрела на горы выпечки, на свой большой стол, застеленный для праздника. Всё это вдруг показалось таким наивным, таким беспомощным перед лицом этой безмолвной, железной воли.

Лео тихо всхлипнул. Его дыхание участилось, глаза снова округлились от паники. Казалось, все уроки Каэла пошли прахом.

Каэл, не отрывая взгляда от окна, тихо сказал:

– Не смотри на них. Смотри на нас. – Он повернулся к Элли. – Ты хотела устроить пир? Так устраивай. Прямо сейчас.

Элли смотрела на него, не понимая.

– Но… они же снаружи. Никто не придёт.

– Мы придём, – твёрдо сказал Каэл. – Мы и есть город. – Он мотнул головой в сторону Седрика и Мэйбл. – Накрывай на стол. Для нас.