Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 68 – Дарья Кун

Элли замерла на секунду, а потом кивнула. Это было гениально. Безумно, но гениально. Они не могли выйти к людям. Значит, люди должны были прийти к ним. Здесь и сейчас. В лице их маленького «совета».

Она принялась действовать с новой энергией. Она сдёрнула покрывала с корзин, расставила на столе тарелки, стала нарезать хлеб, раскладывать пирожные. Движения её были резкими, почти отчаянными.

– Мэйбл, помоги! Седрик, достань лучшее вино! Лео, расставь кружки!

Её команды заставили всех встрепенуться. Суета, привычная работа – это было лекарством от парализующего страха. Мэйбл, ворча, принялась резать сыр. Седрик полез в потайной шкафчик за бутылкой старого вишнёвого вина. Даже Лео, всё ещё дрожа, начал расставлять на столе деревянные кружки.

Каэл оставался на своём посту у окна, но его поза изменилась. Он был больше не просто наблюдателем. Он был часовым, охраняющим их маленький, хрупкий праздник.

Через несколько минут стол ломился от еды и напитков. Запах свежего хлеба, пряностей, сладостей снова заполнил пекарню, вступая в невидимую схватку с ледяной аурой, исходившей от серых плащей.

– Садитесь! – скомандовала Элли, и её голос прозвучал почти истерично-весело.

Они уселись за большой стол – Элли, Каэл, Мэйбл, Седрик и Лео. Стол был рассчитан на двадцать человек, и их пятеро за ним выглядели слегка потеряно и нелепо. Но они ели. Ели с преувеличенным аппетитом, говорили через силу, смеялись слишком громко. Они разыгрывали спектакль. Спектакль нормальности. Спектакль бесстрашия.

И это работало. Сначала – для них самих. С каждым кусочком тёплого хлеба, с каждым глотком вина леденящий страх отступал, сменяясь странной, отчаянной эйфорией. Они были вместе. Они были живы. Они ели и пили прямо под носом у врага.

Элли поймала взгляд Каэла через стол. Он не ел. Он смотрел на неё. И в его взгляде не было игры. Была гордость. И что-то ещё, тёплое и сильное, что заставляло её сердце биться чаще уже не от страха.

Внезапно снаружи что-то изменилось. Один из стражников, стоявший напротив окна, сделал шаг вперёд. Его движение было резким, нарушающим часы неподвижности. Он поднял руку в серой перчатке и указал на дверь.

– Они требуют выйти, – тихо перевёл Каэл.

Все застыли с кусками в руках. Маска веселья сползла с их лиц, обнажив настоящий ужас.

И тогда случилось неожиданное. Седрик, обычно такой нерешительный, вдруг резко встал, отчего его стул с грохотом упал назад.

– Нет! – сказал он громко и чётко. – Мы не выйдем. Мы не прервём нашу трапезу. – Он поднял свою кружку с вином. – Мы поднимем тост! За Веридиан! За наш дом!

Его голос дрожал, но звучал искренне. Мэйбл, с угрюмым видом, подняла свою кружку.

– За упрямых дураков, которые не знают, когда надо бояться!

Лео, не говоря ни слова, поднял свою кружку с молоком. Его рука дрожала, но он не опускал её.

Элли и Каэл подняли свои кружки. Их взгляды встретились через стол, и в этом взгляде было всё: и страх, и решимость, и та тихая, твёрдая уверенность, что родилась между ними совсем недавно.

– За нас, – тихо сказала Элли.

– За нас, – повторил Каэл.

Они выпили. И в этот момент, глядя в окно, Элли увидела нечто. Мимо пекарни, сгорбившись, быстро прошла миссис Клэр. Она не смотрела в сторону серых плащей, но её рука что-то бросила под ноги стражнику у входа. Это был… яблочный пирог. Тот самый, что Элли испекла для неё вчера.