Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 71 – Дарья Кун

Золотистые нити медленно начали таять, растворившись в воздухе, выполнив свою работу. Но ощущение тепла и защищённости осталось. Пекарня снова была «Уютным очагом» – не просто по названию, а по сути. Её стены запомнили этот момент. Запомнили силу, что родилась не из страха, а из благодарности.

Лео открыл глаза. Он был бледен и истощён, как после долгой болезни, но в его взгляде светилось новое, взрослое понимание. Он посмотрел на свои руки, потом на Элли, и слабо улыбнулся.

Он жестом показал на сердце, потом на всех присутствующих, и сжал руку в кулак – «сила вместе».

Элли обняла его, чувствуя, как её собственное сердце готово разорваться от гордости и нежности.

– Молодец, – прошептала она ему в волосы. – Такой молодец. Ты спас нас.

– Он не спас, – поправил Каэл, и в его голосе звучало непривычное уважение. – Он показал нам, как спасаться. – Он посмотрел на заоконные тени, снова замершие, но уже не такие грозные. – Они не ожидали этого. Они не знают, как бороться с… с этим.

Он сделал широкий жест, охватывая всю пекарню – тёплую, живую, наполненную запахом дома.

– Они знают, как брать штурмом крепости, – сказал Седрик, снова надевая очки со вновь обретенной уверенностью. – Но как штурмовать дом? Как штурмовать семью?

Осада не закончилась. Враги всё ещё были там. Но баланс сил изменился. Они больше не были пассивными жертвами. Они поняли своё оружие. И это оружие было сильнее любого меча или заклинания. Оно было в них самих. В их общей памяти. В их общем доме.

И это знание было крепче любой стены.

Тишина внутри пекарни, наполненная обретенной силой после подвига Лео, была внезапно нарушена. Не звуком рога и не угрозами. Её нарушил запах.

Сначала это был едва уловимый аромат вишнёвого пирога, просочившийся сквозь щель под дверью. Затем к нему присоединился пряный дух имбирного печенья. Потом – сладкое дыхание медовых коврижек. Запахи, которые Элли с таким трудом и любовью вложила в каждое пирожное, теперь возвращались. Они текли по улицам Веридиана, просачивались под двери, в открытые форточки, смешиваясь с утренним воздухом.

Они несли с собой не просто воспоминания о вкусе. Они несли в себе частичку той магии, того намерения, что вложила в них Элли. Частичку единства, смелости, надежды.

В доме миссис Клэр старушка, только что доевшая свой кусок «обезболивающего» имбирного пряника, внезапно перестала чувствовать ноющую спину. Но дело было не только в этом. В её сердце, сжатом страхом после утреннего визита, что-то дрогнуло. Вспомнилась Элли – молодая, упрямая, всегда с добрым словом. Вспомнился запах её пекарни, всегда такой доброжелательный.

Она вдруг резко встала, отчего старые кости тревожно хрустнули, накинула платок и вышла на улицу. Она не взяла с собой ни палку, ни вилы. Она просто пошла. Твёрдо, не оглядываясь, прямо к «Уютному очагу».

В это же время рыбак Эдгар, раздавая детям «счастливые» безе, почувствовал, как по его жилам разливается странное, тёплое спокойствие. Он посмотрел на испуганное лицо своего сына Тома, вспомнил угрозы в его адрес, и тихая, холодная ярость поднялась в нём. Но это была не слепая ярость. Она была целенаправленной. Мужчина молча взял Тома за руку и вышел из дома. К ним присоединились соседи, тоже съевшие утренние гостинцы от Элли – кто кусок хлеба, кто пирожное. Они шли молча, но их молчание было громче любых криков.