Онлайн книга «Кошмар на Полынной улице»
|
Отца Йорн совсем не помнил. Только смутную темную фигуру, тяжелую ладонь на плече и крепкий запах дубленой кожи. Лиа родилась раньше и рассказывала Йорну, как отец подсаживал ее на спину неповоротливого, обрюзгшего от старости дрока и возил на ярмарку за стеной. Туда раз в год, незадолго до Раскола, стекались люди из всех окрестных племен: делились урожаем и новостями, приглядывали себе невест, договаривались о сделках. Раз в год часть Пустоши далеко за стеной становилась центром жизни, но Йорна отец никогда не брал. «Детям не место на Пустоши», – не уставала повторять мама. Но Йорн больше не был ребенком, и ему до смерти хотелось увидеть мир за стеной. А мама не пустила его даже в этом году, хотя Глава клана уже прислал ей перо пустынника. Йорн прекрасно знал, что это значит. Он должен стать Охотником. Его выбрали. Из-за отца. Но путь в город был закрыт даже Охотникам. Это мертвое царство, царство смерти. Так говорили в кланах. И, даже зная, что его ждут охотничий арбалет и Пустошь, Йорн никак не мог перестать думать о мегаполисе. А сегодня, увидев на той стороне огни, Йорн чуть голову не потерял. – Ну смотри же, вон там! Не туда ты смотришь… Вон же! Лиа пожимала плечами: – Не вижу. Мама с негодованием следила за тем, как ловко Йорн подсаживается на край стены и сбивает одну из свечей. – Мы пришли к твоему отцу, Йорн. Он смотрит на нас из междумирья. А ты… Где твое уважение? В кланах говорили, что каждый год в ночь Раскола плоть мироздания давала трещину и мертвые могли прикоснуться к живым. Еще болтали, будто для того, чтобы мир света не поглотила тьма, нужна была человеческая жертва: тогда Раскол склеится заново и миры заживут в равновесии. А старожилы добавляли, что из-за неуважения к этой традиции однажды и погибли города. Тьма вышла из Раскола и, расплодившись, породила хищных тварей, которые пожрали почти всех людей. Йорн же не верил ни в жертвы, ни в дурные россказни о тьме. И в то, что отец все еще жив, пусть и в другом мире, – тоже. Сейчас Йорна занимало только одно: он видел огни. Далеко впереди, где вздымалась мертвая неподвижная гора мегаполиса, перемигивались огни. Синий – зеленый. Зеленый – синий. Вспышки и чернота. Вспышки и чернота. – Сюда же встань, ну! Йорн протянул руку сестре, чтобы помочь ей взобраться по кладке. – Нет уж, спасибо. Это ты у нас акробат, – легко рассмеялась та. Выходки брата явно забавляли Лию, но сама она в них участия не принимала. Может, виновата была разница в возрасте, а может, сестра была обыкновенной девчонкой: не умела запачкать руки так, чтобы от восторга зашлось сердце. Она, вслед за мамой, знала только, как сворачивать головы курицам, – но разве это восторг… – Да неужели не понимаешь? Там кто-то есть! В городе кто-то есть! Лиа только фыркнула. – Знатный ты выдумщик, Йорн. – Да какой я выдумщик?.. – Ясное дело какой. Ты давай снова расскажи, как мать клана тебе глазки строила. – Да правда же строила! Йорн сполз со стены. Никто не верил в историю про мать клана, потому что Йорн годился ей в сыновья. Но он знал, что ему не казалось, каждым позвонком чувствовал ее взгляд, каждым волоском на затылке. Она смотрела на Йорна на Советах – долго, внимательно, жгуче. На него, ни на кого другого. Обычно мать клана стояла за креслом Главы и ладонь ее покоилась на его правом плече. Она не говорила ни слова, и только по выражению лица матери клана все вокруг догадывались, одобрит Глава новый порядок или нет. Поговаривали, что Глава так боялся жену, что не смел к ней прикоснуться в постели. Вот почему уже много лет у клана не было наследников. Йорн же предпочитал думать, что Глава просто-напросто никуда не годился как мужчина. Выпятив грудь, Йорн мысленно улыбался. Уж он бы своего не упустил. |