Книга Эринии и Эвмениды, страница 32 – Риган Хэйс

Недоброжелателей в полку прибавилось, так что теперь следует держать ухо особенно востро. Соблазн внести поправки в ритуал и отомстить Ханне велик, но я все же набираюсь мужества и не распаляюсь. Если припомнить, сколько зла я натерпелась за последний год, то к целям возмездия можно смело причислить половину академии. С мисс Дебики Уэст-Ривер под чутким руководством Даньел однажды разделается своими силами, и, может быть, очень скоро бедняжка займет место новоиспеченного изгоя.

За обедом я искоса поглядываю на Сэйди, чтобы не упустить и незаметно проследовать за ней. Неподалеку замечаю группку учителей, оживленно обсуждающих насущные вопросы. Хаусмистресс Амалия Хартбрук тоже среди них: каштановые волосы ее свободно струятся по плечам, спина прямая, будто она проглотила железный стержень. Плавным движением она снимает очки и кладет подле себя на стол, будто их вес для нее невыносим. Мисс Хартбрук не видит меня, зато я наблюдаю за ней бесстыдно, неприкрыто. Раньше мне не приходилось тяготиться мыслью еще и о ней, но в последний момент и хаусмистресс пополнила мой черный список. Раз никто вокруг не желает прощать мне ошибок, то и я не собираюсь становиться матерью Терезой. Я все помню.

Пока Даньел воркует с Честером, Сэйди встает из-за стола и под руку с Мэй Лин идет к выходу из столовой. Я спешно отношу грязную посуду и подсаживаюсь к ним на хвост, а попутно прошмыгиваю за спиной мисс Хартбрук и утаскиваю ее очки в узкой стальной оправе. Хаусмистресс ничего не замечает, целиком погруженная в беседу, и я благодарю провидение, что уберегло меня от позорной поимки.

Прячу очки на дно сумки и иду вслед за девчонками, стараясь держаться в стороне и не попасться им на глаза. У разветвления коридоров подружки расстаются, не преминув приторно расцеловать друг друга в обе щеки, и Сэйди скрывается за дверьми актового зала. Ничего не остается, кроме как выждать немного и нырнуть за нею.

Нутро зала окутано полумраком. Широкие полукруглые ряды сидений пусты; алый бархат занавесей мягко подсвечен софитами. Запах застоявшегося воздуха и пыли набивается в ноздри. Предательски хочется чихнуть. Лисьей походкой я крадусь вдоль неосвещенной стены и вижу, как Сэйди показывается из-за кулис. С видом знатока она выходит на сцену с распечатками, откуда зачитывает вслух недоученные реплики. Голос ее певуч, силен. На первых словах, точно при распевке, она подбирает необходимый тон, чтобы надеть на себя кожу персонажа, слиться с ним воедино.

Многих удивило бы, почему главная роль досталась фрейлине, а не королеве. Дэнни не простила бы подруге блистания на сцене, если б сама не уродилась бревном без капли артистизма. Возможностей ее мимики хватает разве что на гадкую ухмылку, скорченную персонально для меня, и только. Сцена академического драмкружка не для Дэнни Лэнфорд, для нее это слишком мелко. Для Даньел весь Уэст-Ривер — съемочная площадка, где она главная звезда. Здесь актерские способности ценятся куда меньше, чем интриганство и умение развести сплетни на пустом месте, а в этом ей нет равных.

Пока Сэйди распевается на сцене, я проскальзываю в закулисье и ищу ее вещички в гримерной. Мне везет: здесь никого, все ушли на репетицию, побросав тут и там свое барахло.

— Но нас возмездием небесным так страшат!..^[14]