Книга Здесь, сейчас и тогда, страница 44 – Майк Чен

– Маркус… Я даже не знаю ее. Это всего лишь воспоминания. Мы с Хезер были вместе гораздо дольше.

На Маркуса, обычно склонного к сарказму и язвительным подколкам, сошла торжественная мрачность.

– Считай, тебе выпал шанс начать с чистого листа. Вспомни все, чему научился за последние восемнадцать лет, и не наступай на старые грабли. Будь у меня возможность изменить кое-что из пережитого с Инеком, я бы непременно ею воспользовался.

Он взглянул на парившие над дверью часы:

– Мне пора. Через пятнадцать минут собрание рабочей группы. Ну что, в субботу сыграем в футбол? Первый матч дома!

Конечно, Маркус свел все к футболу. Чувствуя себя неуютно, Пенни начинала прибедняться, а Маркус заводил речь о спорте. Кин знал брата и сестру Фернандес лучше, чем они сами.

И все же накопленные эмоции требовали выхода. Кин закипал при мысли о том, как ловко Маркус перевел Хезер и Миранду в разряд досадных неудобств, будто их судьба значила не больше, чем накладка в рабочем графике или пролитый напиток. Глядя на друга, Кин едва не разразился гневной тирадой в защиту своей семьи.

Он мог бы многое сказать, но все это прозвучало бы неуместно. Было бы ниже достоинства Хезер и Миранды. Кин лишь кивнул – дескать, ступай – и после ухода Маркуса остался наедине с мыслями.

Навыки визуализации помогли Кину вспомнить не только путь из фойе здания к своей квартире, но даже количество шагов и поворотов. Любое движение эхом отзывалось в памяти. Все образы, от линолеума на полу кабины лифта до истоптанного ковра в коридоре, были как родные. На мгновение обе жизненные эпохи наслоились друг на друга, и у входной двери Кин машинально полез в карман за ключами, но вспомнил, что здесь, в этом времени, механические замки больше не являются неотъемлемой частью городской жизни. Он рассмеялся, расправил плечи, отошел на пару футов от двери и поднял глаза к сканеру лица. Не успел он принять нужную позу, как дверь отъехала в сторону.

– Кин!

Пенни бросилась ему на шею, стиснула в объятиях, и Кин обмер, почуяв аромат ее волос, совсем иной, не как у Хезер. Никогда прежде он не обонял такого стойкого и неизменного запаха.

– Я так волновалась!

Кин через силу ответил на объятия, выронив сумку и подстраиваясь к росту Пенни. Она была на добрых шесть дюймов ниже Хезер.

– Я в норме. Честное слово. Прости, что испортил свадьбу.

– У нас дома новое правило: никто не извиняется за происшествия, связанные с утечкой радиации.

Пенни запечатлела на губах Кина долгий поцелуй, сказавший куда больше, чем ее слова, схватила его за руку и затащила в тесную квартирку.

– Мне намекнули, что торопить тебя не следует, поэтому я решила удивить… – пояснила Пенни и умолкла, ослабив хватку.

Кин обвел глазами помещение, которое раньше называл своим домом. Мебель стояла там же, где и всегда. Даже запах – смесь рециркулированного воздуха высотных зданий с манговыми духами Пенни – остался прежним.

Но, несмотря на всю эту… аккуратность, все вокруг казалось не реальной жизнью, а ее имитацией.

Глаза Пенни заблестели, а губы дрогнули и поникли, прежде чем сложиться в улыбку, бравшую начало во взгляде.

Неужели все будут реагировать на встречу с Кином подобным образом? И сколько раз ему придется повторять легенду?

– Что, все плохо? – спросил он.

– Все прекрасно.