Книга Здесь, сейчас и тогда, страница 49 – Майк Чен

– М-м-м… – восторженно протянула она и сморгнула остатки сна, а утренний час скрыл истинное значение трепета ее ресниц.

Впервые Кин принес Пенни завтрак много лет назад, не после первого свидания, но парой недель позже, когда остался ночевать у нее. Тогда его настолько охватило желание впечатлить подругу, что за предшествующие три дня он зажарил двадцать шесть яиц, пытаясь освоить приготовление глазуньи с жидким желтком. Этим утром понадобилось лишь четыре – два на тарелку Пенни, а еще два, получившихся просто исключительно, он выбросил, поскольку умение пользоваться специями выдало бы его с потрохами. Как и в тот раз, Пенни одарила его восхищенной улыбкой – скорее за старание, а не за результат.

– Хотелось бы остаться, но пора на работу, – произнес Кин и теперь, и в тот раз.

Но ответная реакция оказалась совершенно разной. Прошлая Пенни шутливо надула губки и поблагодарила Кина, а сегодняшняя схватила его за руку, сверкнула глазами и улыбнулась до ушей.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Кин остался недоволен. Придется пробовать снова. От погружения в их с Пенни прошлое он ожидал взрыва ностальгии, прилива любви или хотя бы чего-то существенного. Вместо этого он получил поток воспоминаний, будто пакет цифровых данных: факты, числа и образы, наполненные информацией, но лишенные всяких эмоций.

Психологи предупреждали, что после долгой жизни с Хезер глубокая любовь к Пенни вернется не сразу. Но пропасть между тихой приязнью и пронзительным обожанием, которое Кин должен был ощутить, оказалась бесконечной.

Следующие две недели отношения с Пенни обретали некое подобие равновесия, превращаясь в робкую привязанность. Что-то вроде мышечной памяти после физиотерапии. Кин не впервые жил под прикрытием легенды. Оставаясь в одиночестве, он готовил себе обед и слушал классическую музыку, а рядом с Пенни изображал неумеху, которому не место на кухне, и включал в автолете музыку предположительно любимых групп. Дважды он пробовал шагнуть чуть дальше в рамках новой роли, и оба раза с сомнительным успехом.

Понемногу он привыкал к повседневному ритму, но восстановить глубинную связь с Пенни пока не удавалось.

Что касается работы, Маркус оказался прав: объектами исследования были знаменитые грабители банков. План бюро по защите ключевых событий обеспечивал охрану исторического полотна от действий идеологов и идеалистов. Но оставались лазейки для честолюбцев, которые стремились к обогащению и пользовались услугами темпоральных нарушителей и профессиональных наемников. Работы хватало, но вовсе не такой срочной, как в случае с Сидни. Вместо этого командный центр и отдел ресурсов запрашивали информацию по людям, локациям и событиям – иногда с указанием точного времени и места. Кину также поручали анализ данных из соцсетей и новостных архивов, чтобы выявить местоположение потенциальных убежищ для путешественников во времени. Во всех случаях речь шла не о реакции на проблему, а о планировании способов ее решения. Другими словами, это был идеальный образчик офисной работы с нормированным графиком.

Но после одного-единственного сообщения все изменилось.

Смысл его заголовка дошел до Кина не сразу.

«Изучить веб-сайты прошлого с помощью исследовательского портала».

На первый взгляд, ничего необычного. Кин часами просматривал архивные версии веб-сайтов первой четверти двадцать первого века, своей прежней эпохи, в терминологии бюро получившей название «двадцать один – А». Однако в письме открывались новые горизонты.