Книга Ясное сердце, страница 119 – Кейт Ченли

А там собираюсь с духом, потому что эти слова даются мне нелегко.

– Вы спрашивали меня, храню ли я секрет. И это так. Всей истории рассказать не могу, поскольку вы сочтете меня безумной, но клянусь вам: это чистая правда. Скажу лишь вот что: однажды мы с Реном были очень близки. Он самый хитрый, лживый и жестокий манипулятор из всех. Я заплатила высокую цену за то, что повелась на его обман. И до сих пор пытаюсь от этого оправиться. Я не хочу, чтобы и вы пострадали из-за того, что недооцениваете Рена.

Джие смотрит на меня большими глазами, как будто вот-вот рассмеется над моими нелепыми словами или потребует рассказать подробности, но нет – он обхватывает меня обеими руками, уткнувшись лицом мне в волосы. Голос его звучит серьезно и нежно:

– Спасибо, что доверила мне свой секрет, Миньсин. Обещаю, я буду всегда осторожен с Реном.

Я таю в его объятиях, в тепле его тела, согревающем нас обоих, наполняющем мой разум.

– Мне будет тебя не хватать, Миньсин, – говорит Джие и целует меня в лоб. А затем с ухмылкой добавляет: – Постарайся не слишком по мне скучать, ладно?

Я хочу сердито вздохнуть, но сдерживаюсь.

Джие уезжает вместе с остальной стражей и в последний момент, когда уже закрываются ворота, оборачивается помахать мне на прощание. Я машу ему в ответ. Он еще раз оглядывается, а затем ведет Небесного Танцора дальше по узкой дороге и вскоре пропадает из виду.

По моей душе расползается пустота, словно Джие забрал часть меня с собой.

Фэй и Маи уже спят в соседней комнате, и я беру в руки кулон, мысленно требуя впустить меня в его духовный мир.

Я погружаюсь в сон, и перед глазами все идет рябью. Священный Храм возникает вокруг, величественный как всегда, и перед алтарем стоит Судаджи – воплощение изящества и стальной воли. Лицо ее сурово и мрачно.

– Разве я не предупреждала тебя о том, что всякий раз, используя Камень, ты подаешь сигнал своим врагам?

– Мои враги далеко, и меня покинуло чувство, будто за мной наблюдают. Поэтому я решила рискнуть. Прошу, мне правда надо было вас увидеть. Меня терзают десятки вопросов.

А по тому, как сжалось мое сердце, я понимаю, что скучала по Судаджи.

Она закрывает глаза и сосредоточенно морщит лоб.

– Я не ощущаю поблизости ни магов, ни колдунов, – уже спокойнее говорит жрица, вероятно, полагаясь на магию чувства. Но затем снова хмурится: – Ты говорила, что за тобой как будто наблюдали. Расскажи об этом подробнее.

– Это сложно описать. Похоже, я замечаю использование магии – такой, что применяется во зло. Кажется, все началось после того, как я впервые посетила духовный мир.

Лицо Судаджи приобретает еще более серьезное выражение.

– Я тоже смогла принять эту форму лишь после встречи с тобой. Быть может, эти явления как-то связаны?

Тут она берет меня за руки, просветлев:

– Вдруг в тебе начала зарождаться магия, Миньсин? Хоть я и не понимаю, как такое возможно.

Я разеваю рот от удивления:

– Зарождаться магия? Как это?

Она изучающе смотрит на меня, словно мысленно рассуждая, стоит ли раскрыть мне правду. Я выдерживаю ее взгляд, поджав подбородок. Проходит несколько секунд, и жрица нарушает тишину:

– По закону небес все души людские перерождаются, даже те, что захвачены великими силами. И вот почти двести лет спустя я переродилась тобой, Миньсин. Только мой талант к волшебству остался здесь, в храме, и им владеет мой дух. Вот почему ты не имеешь способностей к магии, но они положены тебе по праву.