Книга Пленница Кощея, страница 11 – Полина Змееяд

Кощей указал на кресло деревянное с резной спинкой. Я в него села, как королевишна какая-то, а он взял с полки другую книгу и передо мной на столе положил. Обивка на ней будто из коры дубовой, только черная почти, и лесом пахнет, и влажной листвой. Открыл Кощей передо мной почти на середине этот том, на нем странными знаками, каких я не видывала раньше никогда, что-то было мелко-мелко написано.

— Это — закон Нави, Черного леса. И в нем говорится, что люди здесь жить не должны, даже превращенные. Ибо люди от земли привыкли брать уж больно много, отдавать же им нечем. В лесу каждая тварь на какую-нибудь пользу служит, чтобы не иссхоли деревья, не случилось в реке воды слишком высокой или болезни страшной. Все тут в равновесии, и коли нарушим его, сотрется граница между жизнью и смертью. Только те, кто лесу пользу приносит, могут в нем оставаться, да и то лишь по решению моему и моих подданных.

У меня в третий раз за день сердце от страха замерло: не за себя, за Милавушку переживаю. Я-то разок уже умерла, а во второй не так страшно, но она-то!

— Должен я и тебя, и Милаву твою или убить сейчас, или на суд лесной отдать.

— Да разве не сам ты, царь Кощей, наслал град, посевы уничтожил? Неужто лишь для того, чтобы извести, Милавушку из деревни выманил? — я закричала, сил не найдя терпеть. Сейчас бы в ноги царю падать и рыдать, да гнев мне глаза застилал. Сам, значит, девку из деревни выманил, а теперь оказывается, что не надобна она ему, не полезна!

— Я бы на эту девку и при жизни не позарился, а в смерти уж нем более! — гаркнул Кощей, да так резко, что я аж обратно на стул села. — Гамаюн, проказник, любит на человеческих девиц поглазеть. Летел он в ту ночь к вашему костру, а за ним по обыкновению туча черная собралась, и буря неслась. Понравилась ему, видно, Милава твоя, вот он пониже и спустился, да непогоду с собой принес.

— Вот стервец! — я сквозь зубы от злости шипела, как змея подколодная, да поделать ничего уж не могла. Ярость схлынула, как волна морская, душу опустошила и печать после себя оставила. — И что же делать теперь? Неужели погубишь нас? Или может, мы потихоньку к краю леса уйдем, будто нас тут и не было?

— Нет. Те, кто бывал в Нави, назад не возвращаются. А коли пытаются, замертво на границе леса падают. Это закон еще более твердый. Но со смертью вашей я могу и повременить.

Кощей по комнату туда-обратно прошел, застучали каблуки сапог по доскам, а я сидела, дышать боясь, кабы удачу свою нечаянным словом не спугнуть.

— Времени у вас — тридцать дней. Сейчас луны нет на небе, и пока она полнеет, а потом худеет опять, докажите мне и лесу, что нужны вы здесь, и тогда живы останетесь.

— Времени у вас — тридцать дней. Сейчас луны нет на небе, и пока она полнеет, а потом худеет опять, докажите мне и лесу, что нужны вы здесь, и тогда живы останетесь.

Я кивнула кротко, Кощей замолчал: видать, не о чем толковать больше. Тогда пошла я к двери дубовой, да на пол пути остановил меня царь окликом.

— Ядвига, — я замерла и к нему обернулась. — Скажи-ка, чем та сказка про царевну грустную кончится?

Вот ведь охальник! То говорит «убить мне вас надобно», то страсть как хочет знать про сказания мои! Злость меня взяла такая, что закричать хотелось. Но я только подбородок вздернула и подбоченилась лихо.