Книга Пленница Кощея, страница 30 – Полина Змееяд

Вышли мы на широкое крыльцо, я чуть не упала, позабыв, что на лапах куриных избушка стоит. Яга меня за шиворот поймала и удержала — и откуда силища такая в ее руках?

Огляделась я и вскрикнула от ужаса: прямо на нас с неба летел Змей Горыныч. Огромный, да не толст, как о нем в сказках сказывают, а гибок и мускулист. Лапы мощные, чешуя золотая на солнце так блестит, что аж глаза слепит. И крылья его такой ураган поднимают, что ветви ломаются, молодые деревца к земле пригибаются.

Спустился Змей на землю, да притом палатки все переломал, деревья, что стояли слишком близко, с треском на землю повалились, и такой он учинил погром, что ни одного чистого места на поляне не осталось.

Зашипела Яга, подняла свою трость и руганью разразилась. Змей тем временем человекам обернулся, да сразу прямо в кафтане, золотом расшитом. Крылья золотые отряхнул, плечами повел, будто разминаясь, и грустными взглядом поляну обвел.

— Ох, погоди, окаянный! Пот придет сейчас Леший, он-то тебе трепку и задаст! Да разве ж можно так с лесом-то?! — кричала Яга. Змей ее ругань спокойно слушал, хоть и видно по нему стало, что чует он за собой вину.

— Да что ж мне, всю вечность в замке коротать? Али пешком по лесу бегать, особливо когда новости важные есть? — возразил, да не слишком уж и дерзко.

— Неужто вы поэтому со змеем ругаетесь? — сообразила я и на Ягу удивленно уставилась. — Из-за такой-то глупости?

— Кому глупость — а кому разорение! Всякий раз, куда не полетит, всюду от него одна разруха! — заворчала Яга. — А пешком-то ходить ему долго. Лишь перед Кощеем лес расходится, широкие дороги для него стелет, опасных зверей отводит. А остальным — только тропинки прокладывает. Хороши они, уж тут лгать не стану, да только длинны и запутаны. Коли куда добраться надобно, так и седмицу можно идти, и две. А Змей молод, да скор, разве ж утерпит столько времени ногами шагать, когда крылья есть?

— А коли ему летать вот так? — я на крылья показала золотистые, пока Змей что-то Кощею быстро докладывал.

— А так разрухи ничуть не меньше, — ведьма скривилась и руки на груди скрестила, трость к стене прислонив. — Как распахнет он свои крылья — саженей пять займет, не меньше. Да эти крылья на лету верхушки деревьев срезают!

Призадумалась я, на крылечко села, ноги вниз свесила. Непросто, ох непросто: и Змея в пещерах его не запрешь, и Лесу разруха от его путешествий. А что если…

— Скажи, Яга, ты ведь на ступе летаешь? — спросила у ведьмы, пока та все на деревья глядела да причитала.

— Летаю. Да только ступа моя — единственный в своем роде агрегат, ни у кого такой больше нет, — похвасталась Яга, поняв, к чему я речь веду.

— А слыхала я от купцов с востока историю про ковер, да не простой ковер, а летающий. Вот бы Змею такой раздобыть, тогда и не наводил бы он столько шума, и попасть бы мог, куда захочет, деревья не ломая?

Задумалась Яга, через окошко на Милаву покосилась, потом плюнула и рукой махнула — видать, не надеялась на ее мастерство.

— Кощею про то расскажи, может, он чего придумает. Колдун-то он посильнее меня.

Я кивнула, да к царю подойти и не решилась. Солнце уж за деревьями почти спряталось, он после вестей от Змея ходил мрачнее тучи. Приказы резкие раздавал, пока дружина его пристанище себе временное сызнова готовила. Змей помогал, как мог, вину загладить пытаясь.