Книга Хрущевка княжны Соколовской, страница 65 – Полина Змееяд

Когда раздалась трель звонка, я вздрогнула и резко выпрямилась. За окном еще не стемнело, но часы показывали восемь вечера. Кого принесло в такое время?

– Я открою! – раздался из коридоре голос Марины.

Но я все равно вышла из комнаты. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как незнакомая женщина лет сорока на вид переступает порог квартиры, украдкой оглядываясь.

На немного походила на Аглаю, но выглядела аккуратнее и собраннее. Синяя юбка из плотной ткани, узорчатый платок поверх светлой рубахи и толстая коса, переброшенная через плечо – вот что первое бросилось в глаза. Потом уже я разглядела в ее руках какую-то коробку, обернутую коричневой бумагой.

– Добрый вечер, – поздоровалась незнакомка, обводя нас взглядом. – Меня зовут Настасья, пришла по поручению Владислава Игоревича.

Тарковского? При упоминании его имени щеки залила предательская краска, а в груди уже нарастало возмущение.

– Здравствуйте. По какому именно делу? – я не спешила приглашать женщину в дом, она, кажется, приглашения и не ждала.

Осмотрела меня цепким взглядом, слегка поклонилась и протянула мне сверток.

– Князь велел передать это Маргарите Алексеевне, и узнать, как ваше самочувствие и не нужно ли чем-нибудь помочь?

Я оглядела сверток, прежде чем взять его.

– Все в порядке, помощь не нужна. Передавайте князю мою благодарность за внимание, – стараясь сохранять спокойствие, я вытащила из-под белой ленты, перевязывающей коробку, незапечатанный конверт с письмом.

Женщина уже собиралась уйти и даже попрощалась, но я попросила ее остаться. Сначала прочту письмо, а потом уже решу, принимать ли мне подарки от малознакомого неженатого мужчины, или нет.

Развернула письмо, одновременно борясь со страхом и сгорая от любопытства. Пробежав взглядом по строчкам, написанным с таким изяществом слога, какого я никогда и нигде не встречала за все время жизни в этом мире, даже не сразу осознала смысл послания. А когда осознала, с трудом подавила желание выбросить в окно и эту записку, и «подарок».

Тарковский писал, что присылает мне этот «презент» в качестве извинений. За что – не уточнил, но все и так ясно. Разумеется, еще в письме он выражал надежду на мое скорейшее выздоровление, но это вовсе не имело значения.

– Возьми и верни князю. И скажи, пусть больше мне не докучает, мне необходим отдых, – я героически всучила подарок женщине, и хоть мне до полусмерти любопытно, что там внутри, даже не подумала его открыть. – И передай, что если Его Светлость желают мне что-то сказать, то смогут сделать это лично в следующий понедельник.

Ни в чем не повинная женщина даже не успела возразить: я почти выставила ее за дверь и закрылась на замок, попрощавшись через щелочку. Послушала, как посланница спускается по лестнице, и повернулась к сестрам.

Обе смотрели на меня, как на идиотку.

– Ты что, правда отказалась от подарка Тарковского? – не веря своим глазам, уточнила Марта.

Марина молчала, внимательно меня оглядывая.

– Что между вами произошло? – тихо спросила она, и я в который раз удивилась ее проницательности.

– Ничего особенного, – отмахнулась я, снова невольно вспоминая те несколько мгновений – а может, и минут – таких нежных, что по-прежнему замирало сердце. И после такого он даже не явился лично. Прислал служанку с какой-то подачкой. И это мне, княжне, решил отдариться, как деревенской девке, которую завалил на сеновале! Мерзавец!