Книга Хрущевка княжны Соколовской, страница 66 – Полина Змееяд

– Идите спать, уже поздно, – спохватившись, я отправила сестер в комнату, а сама еще долго стояла у раковины в ванной, снова и снова окатывая лицо холодной водой.

Наутро проснулась разбитая и, потягивая кофе, смотрела в окно. Низкие темно-синие тучи нависали над золотистой листвой, которая россыпью монет звенела на ветру. По стеклу барабанили первые капли дождя.

Нестерпимо хотелось прогуляться. Это иррациональное желание преследовало меня с того момента, как я открыла глаза. Краузе запретил мне слишком напряженную физическую активность, так что о вечерней пробежке не могло быть и речи, но ходить-то я по-прежнему могу?

Долго боролась с глупой идеей слоняться по ближайшему парку под дождем, но в итоге решила, что ничего страшного не случится, если я немного намокну. Свежий ветер так и манил вдохнуть его полной грудью, а еще сквозняк напомнил, что уже пора бы законопатить окна: в этой квартире они настолько старые, что если не утеплить, зимой мы с сестрами тут замерзнем.

Сестры еще спали, когда я уходила. Оставила им тарелку с горячими гренками, накрытую полотенцем, и записку, чтобы не беспокоились. Подхватила из угла за тумбочкой зонтик, которого раньше даже не замечала, и выскользнула из квартиры.

Впервые с того момента, как оказалась в этом странном мире, я осталась в одиночестве. Парковые дорожки пустовали не только из-за плохой погода, но и оттого, что день сегодня будний. Вдалеке слышался резкий гул машин, но его почти полностью заглушал ветер. Погода будто щадила меня: куда бы я не повернулась, листья и капли дождя летели мне в спину, и прогулка оказалась гораздо приятнее, чем я ожидала.

Я усиленно гнала мысли о том, что сегодня предстоит сделать, и старалась дышать так, как учил Тарковский. Хотя о нем тоже лучше бы не думать.

В попытках избавиться от шума бессмысленных рассуждений в голове, начала оглядываться по сторонам. И когда лишние мысли покинули меня, начала замечать – или чувствовать – воздушные потоки. Я не видела их глазами, но как-то знала, почти осязала, как у земли ветер завихряется в маленькие воронки, как ластится под руку и как наверху, там, где трепещут только самые тонкие ветви деревьев, дает себе волю и рвется вперед в полную силу.

Ухватив эту картину всего на несколько мгновений, я от восторга остановилась. Дыхание сбилось, и стоило мне слегка потерять концентрацию, как видение – или ощущение – тут же пропало. Я решила не отчаиваться и продолжила медленно шагать по покрытому трещинами асфальту, слушая шорох листьев под ногами. И через несколько минут снова увидела карту ветра. Я уже читала о ней в учебниках: в них говорилось, что увидеть ее можно спустя пару месяцев тренировок. Но кажется, мне немного повезло. Наверное, надо рассказать об этом Краузе? Потом.

Я отдалась новым ощущениям, с любопытством разглядывая окружавшие меня потоки. Каждый из них норовил подхватить меня и унести вдаль, к самым вершинам городских крыш. Мысленно последовав за самым настойчивым из них, я услышала сонный голос Марты вперемежку с хрустом гренки.

– Все так изменилось, – пробубнила она и отпила чаю из кружки.

Я присела на ближайшую лавочку и невольно навострила уши.

– Да, Марго как будто стала другая, но немножечко даже и прежняя, – тихо добавила Марта и, судя по звукам, тоже отпила немного чаю. – Не знаю, заметила ли ты, но иногда мне кажется, что она забыла какие-нибудь совсем простые вещи.