Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 114 – Хейзел Райли

Вмешивается последняя, кого я ожидала.

— Насилие невыход. Ты же знаешь, он только и хочет, что тебя провоцировать, — Афродита одёргивает Хайдеса, морщась.

— Я должен стоять спокойно, когда он так оскорбляет её?

Афродита упирает ладони ему в грудь и отталкивает на пару сантиметров назад, но ясно, что больше она делать не собирается.

— Ты прекрасно знаешь: стоит тебе хоть пальцем его задеть — он побежит жаловаться в администрацию, и тебя вышвырнут из Йеля. Именно этого и добивается папа. Думаешь, непонятно? Арес подсылается специально, чтобы убрать тебя с дороги. Тогда как ты поможешь Хейвен? Что, устроишься здесь уборщиком? Будешь выслеживать автора записок между тем, как драишь унитазы и парты? — тараторит она, и каждая новая фраза звучит всё резче.

Хайдес смотрит так, будто его только что ткнули носом в правду, от которой он пытался отвернуться. Я подхожу ближе и провожу рукой по его предплечью.

— Она права. И ты знаешь, что слова Ареса — это только слова. Которые, кстати, только сильнее разжигают мою ненависть к нему.

— Думаю, проблема в другом, — встревает Арес. Зевс уже сунул ему пачку салфеток, и тот вытирается, как будто ничего не случилось. Губа в крови, но он всё равно ухмыляется. Классика.

— Клянусь, если ты скажешь ещё хоть слово… — грозит ему Аполлон.

Арес фыркает:

— Заткнись, Иисус из Назарета.

Гермес едва сдерживает смешок.

Арес отодвигает стул с таким скрежетом, что я зажимаю ухо.

— Проблема в том, что ты боишься: между одной и другой провокацией я могу ей понравиться. У тебя такая низкая самооценка… Ты настолько недооцениваешь себя, что не веришь в то, что заслуживаешь любви. И тебе кажется невозможным, что такая, как Хейвен, может любить тебя. Поэтому ты живёшь в страхе, что даже самый конченый урод уведёт её и разнесёт твое чувствительное сердечко в клочья. Я ошибаюсь?

Хайдес сжимает челюсти. Руки сжаты в кулаки по бокам. Все Лайвли, кроме Ареса, отводят взгляд, а он, наоборот, таращит глаза, пытаясь задавить брата.

— Ты такой милый, Хайдес. Поверь в себя хоть чуть-чуть. Я только провоцирую. Мне на Коэн наплевать. Я это уже говорил.

— Хайдес… — пытаюсь вмешаться. Ему стыдно: Арес вывалил вслух то, что и так все знали, но о чём молчали. Мысли слабы, пока они внутри. Стоит проговорить — и они обретают силу, которой уже не отнимешь.

Мне больно видеть его таким загнанным. Но это явно не место для откровенного разговора. Я почти предсказываю его следующий шаг. И действительно — он разворачивается и выходит из кафетерия широким шагом, под любопытные взгляды зала.

Я переплетаю пальцы — привычный жест, когда внутри всё клокочет. Во мне бурлит злость на Ареса. Невероятно, как можно получать кайф только от того, что рушишь чужие жизни.

Зевс откашливается. Кивает на пустые места напротив.

— В любом случае, мест хватит на всех. Садитесь… И ты тоже, — добавляет он, глядя на Лиама.

Лиам хлопает в ладоши и плюхается первым:

— Спасибо, господин Зевс!

Гермес с Афродитой тоже сдаются. Только Аполлон с Афиной колеблются. В итоге Афина бормочет что-то явно непечатное и уходит через противоположную дверь — туда, где исчез Хайдес.

Я скольжу взглядом по столу и ловлю на себе пристальный взгляд Ареса. Он словно ждал меня.

— Отличная погодка, да? Сейчас дождь пойдёт, — кивает он в сторону окон.