Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 219 – Хейзел Райли

— Я лишь хочу отложить, Хайдес. И всё. Признай: есть вопросы, которыми важнее заняться прямо сейчас.

Хайдес делает шаг назад. Шрам на щеке деформируется вместе с болезненной гримасой.

— Я не собираюсь откладывать. Я хочу помнить. С тобой там или без — это мои украденные куски, и я их верну, чёрт возьми. — Он указывает на меня пальцем, глаза горят злостью, в которой есть и моя вина. — Узнать, что я встретил тебя пятнадцать лет назад, а не полгода — не изменит того, как я тебя люблю. Но я хочу знать: ты ли та девочка, что сделала мои дни в приюте светлее. Хочу понять, ты ли то цветное пятно в серой, размытой плёнке.

Я бестолково раскрываю рот и ничего не нахожу. Я не умею разбивать людям сердца. Настолько не умею, что у меня трещит сильнее, чем у него.

— Это была Персефона, — говорю глухо. Сжимаю кулаки так, что ноют кости. — Скорее всего, это правда. А мы просто себя обманываем.

Его кадык опускается. Я мечтаю, чтобы он прочёл у меня на лице всю боль, с которой эти слова рвутся наружу.

Он не читает.

— К чёрту всё, — шипит он (и я понимаю — не мне). — Не знаю, почему ты так себя ведёшь, но сейчас я не могу даже смотреть на тебя.

Я знаю, что он уйдёт, и не удерживаю. Смотрю в пол — за его кроссовками, что проходят мимо. Слушаю, как шаги стихают. Когда они превращаются в пустое эхо, я отхожу назад, упираюсь спиной в стену, сползаю и сажусь на пол.

Я не проливаю ни слезинки, но внутри — крик. Я ору, изо всех сил, чтобы заглушить мерзкий гул мыслей и его слова.

Я сделала это ради него. Рано или поздно он поймёт. Поймёт, что я тоже хочу эти воспоминания — сильнее всего на свете, — но не сильнее его жизни.

Я подтягиваю колени и прячу лицо между ними. Сижу так — не знаю сколько. Слышу, как открывается дверь, но не поднимаю головы. Вряд ли это кто-то знакомый, тем более Арес.

— Новый день — новый драматический эпизод, — женский голос. Незнакомый. Кажется.

Я поднимаю взгляд — и вижу нашу соседку. Хелл? На ней снова пижама, короткие волосы торчат, как взбитые. Она плотнее запахивает длинный чёрный кардиган на хрупких плечах. И смотрит на меня. Без жалости.

Честно говоря, и у неё вид так себе. Круги под глазами, усталое лицо. Когда подходит ближе, я готова поклясться: блеск глаз и разгоревшаяся кожа — свежие следы слёз.

Она указывает на пол:

— Можно присяду?

Я пожимаю плечами:

— Конечно.

Она не заставляет просить дважды. Опускается рядом — достаточно близко, чтобы задеть меня локтем. Усаживается точно так же, как я. Я ощущаю её взгляд; краем глаза убеждаюсь — да, изучает.

— Без обид, — нарушает тишину. — Но я видела, с какими психами Лайвли ты тусуешься. И с Лиамом, — она делает очень смешную гримасу. — По-моему, тебе периодически нужна подруга, чтобы выговориться.

В памяти всплывает лицо, которого давно не видела: тёмная сияющая кожа, кудрявые каштановые волосы.

— Была. Моя соседка. Здесь. Её зовут Джек. Теперь она меня ненавидит.

— Ух ты. И кроме неё — никого?

— Никого.

— У меня была лучшая подруга. Потом она влюбилась в моего парня. И они сошлись, — говорит она так, будто рассказывает чужую новость.

— Сочувствую.

Она подмигивает:

— Пустяки. В жизни бывает и похуже, да?

Я невольно улыбаюсь. Потом вспоминаю её прежнюю реплику:

— Ты знаешь Лиама? Лиама Бейкера?

Хелл вздыхает и откидывает затылок к стене: