Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 222 – Хейзел Райли

Афина кивает Гермесу, и тот тут же поднимается. Они меняются местами.

— Могу я попросить тебя прочитать хотя бы одно-два стихотворения, которые ты писал для меня? Знаю, ты уже пытался, но я никогда не слушала. Просто глушила твой голос и отвлекалась.

Лиам отшатывается:

— Немного обидно, знаешь ли.

— Ты их помнишь? Прочитаешь?

— Да ну, их слишком много! — он чешет затылок, потом достаёт телефон. — Но тебе повезло: у меня всё сохранено. Есть копия в файле.

Я бы предпочёл свалить, чтобы не видеть этого спектакля. В отличие от Афины, я всегда слушал его стишки, и удовольствие то ещё.

Лиам несколько секунд листает экран, потом замирает. Мы навостряем уши.

— «Милая Афина, конечно, я бы не сравнил тебя с китом. И уж точно не с гиеной. Но и с…»

— Лиам, — перебивает его Гермес. — Мы пытаемся тебя защищать. Не усложняй задачу.

Афина не выглядит раздражённой. Наоборот, кладёт ему руку на предплечье и привлекает внимание:

— Я не хочу эти глупости. Их и так полно. Но я знаю, что среди них есть и серьёзные, так ведь? Прочитай одну. Всего одну, Лиам. Докажи, что я не зря ни разу не ударила тебя, веря, что в тебе есть что-то большее.

Возражать можно было бы много, но сегодня я позволяю себе сомнение. И жду вместе с братьями. Лиам пролистывает экран и останавливается. Теперь он явно смущён. Странный парень: смущается всегда не там, где надо.

— «Если бы мне велели изобрести новую ноту, я бы сделал её звучание, как твой голос. Если бы велели создать новый цвет, я бы выбрал оттенок твоих волос на солнце. Если бы велели придумать новый аромат… я бы растерялся, потому что ни разу не был так близко, чтобы вдохнуть запах твоей кожи.»

— Чёрт, — срывается у меня.

Не Шекспир, конечно, но гораздо лучше всего, что я слышал раньше.

Лиам блокирует телефон и прячет его сбоку, между диваном и бедром.

— Ну вот. Очередной раз выставил себя идиотом и…

Афина перехватывает его ладонь. Этот жест заставляет его замолчать, а меня — задержать дыхание.

— Видишь? В тебе есть больше, чем кажется. И если когда-нибудь захочешь помощи в любви, мы тебе поможем. Только… перестань читать свои стихи девчонкам на каждом углу, ладно?

Лиам кивает рассеянно, потом вздыхает:

— Не знаю, смогу ли. Это всё равно что попросить Боттичелли бросить живопись.

— Лиам, — хором одёргиваем мы.

— Ладно, ладно, понял.

Глава 40. РЕБЁНОК, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ ШОКОЛАД

Как и Аид, Персефона владеет силой проклятий. Она воплощает их через эриний, которые, по некоторым мифам, считались её дочерьми и олицетворяли месть и преследование тех, кто совершил страшные преступления.

Хайдес

Восемь пятнадцать. Я отодвигаю стул, скрип раздаётся по кафетерию, и все головы поворачиваются ко мне. Поднимаю с пола спортивную сумку, закидываю на плечо. Но меня интересует только одна пара глаз — разного цвета, принадлежащих той, на которую я всеми силами стараюсь не смотреть.

— Уже уходишь? — спрашивает не Хейвен. Это Гера, с кусочком курицы, зависшим на вилке в воздухе.

— Пятница. Игры Афины, — поясняет Гермес, жуя. — Дива должен подготовиться. Даже на ринге ему нужно быть при параде.

Игры начинаются в десять. Мне кажется, прошла вечность с тех пор, как я участвовал в них в последний раз.

Я не даю никому возможности задать лишние вопросы. Поднимаюсь и направляюсь к выходу из кафетерия. На полпути поворачиваю голову — одного взгляда хватает, чтобы Хейвен поняла приглашение и вскочила за мной. По дороге мы не произносим ни слова, но моя ладонь дрожит от желания встретиться с её.