Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 228 – Хейзел Райли

Я двигаюсь тихо, но и не пытаюсь прятаться — не хочу напугать того, кто здесь тренируется. Чьи бы это ни были движения, они резкие и сильные, вода летит брызгами, тело скользит вперёд стремительно. Меня почти завораживает этот ритм, пока пловец не достигает края.

На поверхность одновременно всплывают руки, цепляются за бортик — и лёгкое женское тело выныривает одним движением, подтянувшись на край. Тёмно-синий закрытый купальник плотно облегает фигуру. Мой взгляд скользит вниз… и слишком надолго задерживается на её попе.

— Перестань пялиться мне на зад, — осекает меня девушка.

На меня уставились нелепые очки для плавания, и я не удерживаюсь от смешка. Когда она их снимает, я начинаю её узнавать. Сев на бортик, стягивает кислотно-зелёную шапочку.

— Хелл, — здороваюсь я, слегка удивлённый.

Она морщит нос, симпатично так.

— Пришёл поплавать? — кивает в сторону сверкающей воды.

Я даже не смотрю туда.

— Да ни за что. Терпеть не могу воду в любом виде. Бассейны. Море. Озёра. Реки. Пруды. — перечисляю с каменным лицом. — Даже лужи.

Единственное, что мне нравится, — грозы. Но по другой причине.

Хелл устраивается поудобнее на плитке и долго смотрит на меня.

— Может, тебе просто никто не объяснил, как прекрасна вода. Как она скользит по телу, обволакивает тебя — и при этом не душит…

Она осекается, словно не собиралась произносить это вслух. Я, наверное, выгляжу так, будто сейчас буду её троллить. И был бы прав. Но сегодня ночью и сам слишком на эмоциях, чтобы язвить.

— Я сказал ей «прощай», — шепчу и опускаю взгляд. Вдруг мои кроссовки показались мне дико интересными.

— Значит, ты последовал моему совету.

Я кривлюсь — вряд ли она это заметила.

— Да. Всё кончено. Я больше не надеюсь на «я и она».

— Но часть тебя всегда будет гадать, каково это — быть вместе, — читает она меня, как открытую книгу. Я мгновенно поднимаю глаза на неё.

Хелл прикусывает губу, словно ищет подтверждения. Я киваю.

— У всех есть такой человек, да?

— Да. Но если не срослось, значит, это не «тот самый» человек.

— Ты веришь в родственные души? — усмехаюсь зло. — Чушь собачья. Нет никаких «вторых половинок». Есть только люди, готовые терпеть нас ровно столько, чтобы переспать.

Её глаза расширяются, но лицо остаётся каменным.

— Ого. Вот он, мальчик-страдалец. Такой весь циничный, делает вид, что ненавидит любовь, лишь бы казаться круче. Какая «возбуждающая» личность.

Я теряю дар речи. Вспышка раздражения толкает меня к мысли развернуться и послать её к чёрту. Но я выдыхаю и стараюсь объясниться.

— Я не ненавижу любовь, — выдавливаю сквозь зубы. — Моя проблема в другом: я люблю её слишком. Я гонюсь за ней, как идиот, а когда догоняю — меня отталкивают. Я плохой. Я — антагонист. — пожимаю плечами. — А люди всегда влюбляются в героев.

Хелл качает головой, короткие пряди разлетаются вокруг лица.

— Ты антигерой, Арес. Не злодей.

— И что толку?

Она подтягивает голые ноги к груди, обнимает их и кладёт щёку на колено. Смотрит прямо на меня. Даже на расстоянии её взгляд такой мягкий и проницательный, что я каменею.

— Антигерой — это тот, кто с самого начала не боится показывать свои тёмные стороны. В каком-то смысле он даже лучше героя, слишком правильного, чтобы быть настоящим. Антигерой — самое близкое к человеческой природе. Сложной и испорченной, но всё же жаждущей понимания и готовой меняться.