Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 235 – Хейзел Райли

Я не успеваю задать ни одного вопроса — он уже тащит меня к своей безумной семье и Лиаму. Настроение у всех неважное. Нас приветствуют, но разговоры никто не заводит.

— Нервничаете? — спрашивает Гермес, гораздо спокойнее, чем минуту назад.

Хайдес кивает вперёд. Мы с Гермесом оборачиваемся — и у меня сразу пересыхает горло. В дальнем конце поля — небольшой приподнятый подиум, с двумя прожекторами, нацеленными на него. На нём — девять стоек с микрофонами.

— Девять микрофонов, — проговариваю машинально. Потом спохватываюсь: — Нас восемь. Зевс тоже играет?

— Нет, он никогда не участвует как игрок, — отвечает Гера. Что-то в её лице даёт понять: она уже догадывается, кто девятый.

— Мне это очень не нравится, — продолжает Хайдес.

Арес же, кажется, вместе с Лиамом — единственный, кому всё до лампочки. Он наклоняется к груди Хайдеса и касается воротника его чёрной рубашки:

— Ты забыл её застегнуть, — поддевает. — Или решил, что такой вырез в тренде?

Рубашка расстёгнута почти до пупка, обнажая большую часть гладкой груди. Хайдес не ведётся. Упирает подушечку указательного в лоб Ареса и отталкивает.

— Добрый вечер всем, — раздаётся голос в микрофоне. Зевс на сцене, в своём обычном чёрном пальто, но под ним я различаю строгий костюм. В свете прожекторов и над нами он ещё красивее. На фоне мрачного неба он выглядит так, что если бы сверкнула молния, я бы и правда засомневалась, человек ли он, а не настоящий Зевс, спустившийся на землю.

— Игры начнутся через несколько минут.

— Почему вы просто не скажете, в чём суть, и не покончите с этим? — срывается Хайдес, обращаясь к Гере, Посейдону и Аресу.

Посейдон ёрзает, перекатываясь с пятки на носок:

— Честно говоря, мы не знаем.

— Что? — одновременно выкрикивают Афина и Хайдес.

Гера глядит на сцену, покусывая ногти.

— Он сказал, что придумал новую игру, специально для Йеля. Станфордские мы знаем, а эти — нет. — Она куда нервнее нас. И от этого в груди крепче сжимается тревога… и вместе с тем распускается любопытство. Со мной явно что-то не так.

В конце концов решаю отвлечься. Беру Лиама под руку.

— Пойдём почитаем секреты наших, а потом подойдём к сцене.

Мы делаем едва два шага, как Гермес встраивается слева и сцепляет локоть с моим:

— И куда это вы без меня?

Мы втроём подходим к ближайшему пробковому стенду. Герм и Лиам сразу расходятся в разные стороны. Я остаюсь посередине — разрываюсь между желанием прочитать чужие секреты и оставить людей в покое. Когда повесят и мой — как я буду себя чувствовать, зная, что его читают? Хоть он и анонимный.

Я уже тянусь за бумажкой, когда голос Зевса гремит над полем:

— Прошу приглашённых игроков выйти ко мне.

Мы сразу возвращаемся к остальным. Хайдес становится рядом, не касаясь, и ждёт, пока я тронусь. Идёт тенью следом — и пусть ему даже не приходит в голову оставить мне «пространство»: сейчас это последнее, чего я хочу.

Все вокруг затихают и провожают нас взглядами, пока мы проходим сквозь коридор в толпе. Ни один студент не мешкает, чтобы нас пропустить, и ни один не упускает шанса смотреть — с любопытством и тайным удовольствием. Я знаю, что они ждут момента, когда одного из Лайвли публично унизят — как унижали их самих.

Мы выстраиваемся на сцене в линию, каждый — у своей стойки. Зевс снимает пальто, остаётся в костюме. В нагрудном кармане — бордовая роза. Мозг мгновенно проводит ассоциацию — и так же быстро отбрасывает, чтобы меня не накрыло.