Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 243 – Хейзел Райли

— Арес… — начинаю, но он поднимает ладонь, и я замолкаю. Кажется, этот короткий рассказ — всё, что мне положено знать. Я не героиня его истории. Не мне слышать остальное. Я — друг. А остальное он скажет тому, кто появится позже, тому, кому он действительно захочет открыться.

— Я выжил — наперекор прогнозам, — продолжает Арес. Он звучит спокойнее. — И Ньют выживет тоже. Поняла?

Я киваю.

— Скажи это вслух, Коэн. Слова делают вещи реальными.

— Ньют тоже выживет.

Арес шлёпает меня по щеке кончиками пальцев:

— Отлично. Я ещё не закончил досаждать твоему брату. Ему обязательно нужно прийти в себя.

По инерции я улыбаюсь, но смесь усталости и смешка почти сразу гаснет. Внутри меня расправляет плечи и отталкивает всё остальное новая эмоция.

Злость. Жажда мести. Жажда правды. Жажда заставить заплатить того, кто это допустил.

Я поеду в Сент-Люцифер. В приют Хайдеса.

Я не могу остановить его от расследования — чтобы «защитить», как делает Аполлон. Значит, остаётся только поехать вместе и не спускать с него глаз.

Глава 44. БЫЛО ОЧАРОВАТЕЛЬНО ВСТРЕТИТЬСЯ С ТОБОЙ

Уран и Гея, боги неба и земли, породили Мнемосину, одну из титанид. Мать Муз — вдохновительниц искусств и наук — была воплощением памяти. Часто с ними связывали музыканта и поэта Орфея: говорили, что его музыка способна пробуждать воспоминания и влиять на память.

Мы добираемся до Вашингтона примерно за шесть часов, задержанные небольшой пробкой сразу за Йелем. Лайвли арендовали минивэн. Чтобы не привлекать лишнего внимания, в приют поехали не все: я, Хайдес, Гермес, Зевс, Афина и…

— Я нашёл тест в интернете, который говорит, каким месяцем года ты являешься, — врывается голос Лиама, склонившегося над экраном телефона. — Я — май. Хотите тоже пройти?

— Прекрати, или я выкину твой телефон в окно, — угрожает Афина.

Лиам блокирует экран. Герм справа хлопает его по спине — неуклюжая попытка утешить. Он и сам знает, что иногда Лиама не защитишь.

Хайдес за рулём. С тех пор как мы выехали, он не произнёс ни слова — и я понимаю почему. Мне не хочется его допрашивать — и потому, что ему нужно пространство, и потому, что отвлекать водителя лишними мыслями не стоит.

Я снова утыкаюсь в телефон и вздыхаю.

— Сколько раз ты ещё пересмотришь это видео? — окликает Хайдес.

Замираю, почти пугаюсь. Не ожидала, что он заговорит. И не думала, что он заметил, как я по кругу смотрю ролик из приюта, тот, что украл Арес, — снова и снова.

— Он не изменится от того, что ты пялишься на него с этой смешной физиономией, — продолжает Хайдес, перекатывая рулём ладонью.

Отвожу взгляд.

— Смешной? Это моё «сердитое» лицо.

Он едва улыбается:

— Ничего угрожающего.

Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться в ответ. И когда видео заканчивается на кадре с моей одинокой фигурой, от раздражения кидаю телефон на торпедо и позволяю ему соскользнуть к ногам.

— Напомню: если разобьёшь что-то в машине, платить мне.

Я оседаю в сиденье и складываю руки на груди. По навигатору — до цели несколько минут. Мы сворачиваем на дорожку в лесу; кроны здесь густые и взмывают на сумасшедшую высоту. Вдруг проступает силуэт здания. Каждая клеточка во мне настораживается, будто мы приближаемся к опасности.

Приют не такой, как я представляла. Архитектура современная: белые стены чередуются со стеклянными. Насчитываю двенадцать этажей. Сад встречает первым — мощёная тропка и трава, блестящая на солнце.