Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 33 – Хейзел Райли

Закатываю глаза, но поворачиваюсь. Если подыграть ему — скорее отстанет. Или хотя бы хочется в это верить.

— Ну и? — подгоняю. — Без обид, Арес, но ты — последняя, с кем я хочу говорить.

Он ухмыляется дьявольской ухмылкой:

— Обожаю, когда девушки меня ненавидят и делают вид, что не хотят.

Я вырываю руку. Его улыбка только шире. Ему и правда нравится, когда его отталкивают.

— Я вовсе не делаю вид. Я и правда не хочу тебя видеть. Уходи.

Он театрально округляет глаза, прижимает ладони к груди, изображая боль:

— Ого, Коэн, это ранило меня в самое сердце. Следи за словами, а то твой милый ротик выдаёт слишком жёсткие штуки.

— Мне плевать. — Я поворачиваюсь и быстро углубляюсь в яблоневую аллею.

Арес легко нагоняет меня. Я собираю в кулак остатки терпения, лишь бы не врезать ему. И всё же, как ни странно, раздражение, которое он вызывает, немного отвлекает от того, что только что произошло в доме Лайвли.

Я никогда не умею сразу разбирать свои раны. Мне нужно закрыть их в ящике внутри себя и вернуться к ним потом, когда буду готова. На время притвориться, что их нет. Это мой личный способ выживания.

— Зачем ты пошёл за мной? — нарушаю тишину. — Зачем приперся?

В воздухе сладкий запах яблок. Но когда Арес подходит ближе, его собственный аромат перебивает всё. В отличие от свежего, как морской бриз, запаха Хайдеса, у Ареса — насыщенный, терпко-сладкий.

— Подумал, что немного секса подняло бы тебе настроение, — заявляет он с полной серьёзностью.

Я продолжаю идти и бросаю на него убийственный взгляд:

— Ты не смешной.

— Я и не шучу. Я серьёзен. Если хочешь…

— Прекрати.

— …забыть свои беды с помощью…

Я наугад нахожу его руку и несколько раз стукаю по ней кулаком:

— Арес!

Он вскрикивает фальшивыми «ай-ай-ай» и отдёргивается. И снова мне кажется, что его невыносимость — это всё-таки способ отвлечь меня. Потому что в повисшей тишине перед глазами снова встаёт Хайдес с Персефоной и их связь с детства. И я с Аполлоном. Как я могла его забыть? Как вообще стерла его из памяти?

— Тебе было всего пять лет. Я и сам не помню ничего из того возраста, — бормочет Арес, будто прочитал мои мысли. — К тому же, детский мозг часто вытесняет особенно тяжёлые, травмирующие события. Для тебя приют явно был именно таким.

Он засовывает руки в карманы и равнодушно осматривает яблони.

Я не хочу обсуждать это. Особенно с ним. Но в груди всплывает другой вопрос. Когда его чёрные глаза цепляют мои, выражение у него становится неожиданно серьёзным.

— Знаю, о чём ты думаешь, Коэн, — шепчет.

— О чём же?

Он берёт в пальцы прядь моих волос:

— Ты думаешь, почему за тобой пошёл такой красавец, как Арес, а не твой милый бойфренд.

Я не стала бы формулировать именно так. Но спорить с его эго — бессмысленно.

Из груди вырывается глухой всхлип:

— Два часа назад всё было… идеально. Мы… А теперь кажется…

Я не могу даже озвучить конфликт, который во мне клокочет. Боюсь, что Арес обратит всё в шутку.

— Два часа назад вы шептались на пляже о вечной любви, а теперь он обнимает другую с сиськами побольше? Ну да, понимаю, обидно, Коэн.

— Ты совсем не помогаешь.

— Мне это часто говорят.

— Тогда заткнись, — срываюсь я.

Он усмехается:

— Возвращаюсь к предложению. Хайдес тебя шлёпает? Я тоже мог бы.

Я резко толкаю его плечом и ускоряю шаг, надеясь избавиться от него: