Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 4 – Хейзел Райли

— Вы хотите… — начинаю я, чтобы уследить за мыслью, — мямлю достаточно громко, чтобы Кронос слышал.

— «Артемиду», — продолжает он, делая ударение на имени, словно вновь присваивая его мне.

— И Диониса, — восклицаю, осенённая идеей. Бог вина.

— А потом Деметра и Гестия, — добавляет Лиам.

Как только он произносит эти имена, вся моё внимание приковывает Зевс. Он — такая огромная, тихая сила, и я тут же замечаю, как его тело меняет позицию; челюсть сжимается. Он открывает рот впервые с прихода.

— Деметру и Гестию мы уже нашли. Но они мертвы.

Я распахиваю рот. То же делает и Лиам. Я ищу подтверждение у Хайдеса; он чуть склоняет голову в знак «да».

Ко мне доходит, что Рея всё ещё сидит за столом с бокалом вина в руке, будто наблюдает сцену как серию любимого шоу.

— Они умерли в Лабиринте Минотавра, — отвечает она ровно.

У Ареса и у остальных братьев с лица исчезла прежняя вызывающая уверенность; на их идеальных, выверенных лицах играет чистая боль. И когда я смотрю на другую сторону семьи Лайвли — их братьев — вижу то же страдание.

Кронос хлопает в ладоши. Злоба исчезла, и снова воцарилась надменная самоуверенность.

— Итак, Хейвен, ты проиграла поединок и тринадцать миллионов. Но я — щедрый человек, и всё равно хочу их тебе предложить.

Арес подходит ко мне.

— Слезай с ринга и уходим. Сейчас же.

— Можешь ответить «да», — голос Кроноса заглушает Ареса, не оставляя тому пространства. — Скажи один слог: скажи «да» сейчас, и я моментально переведу твоему отцу тринадцать миллионов. Более того, я закрою все ваши долги и отдам остаток. Ваша жизнь снова станет нормальной. Вы будете в порядке. Ньют и твой отец будут вечно тебе благодарны. Разве не прекрасно — помочь семье?

Последняя фраза прозвучала с явной иронией; я не совсем понимаю, зачем он так сказал.

— Хейвен, — бормочет Хайдес. Он сглатывает, видно, ему тяжело. — Уходи с Аресом.

Я хмурюсь.

— Я думала, мы с тобой… — Мы бы остались вместе, несмотря ни на что.

— Увидимся в Йеле после каникул. Обещаю, — он успокаивает меня, не сводя с меня глаз. — Но, прошу, не задерживайся здесь ни секунды.

Если даже Хайдес умоляет меня довериться Аресу, может, стоит послушать его хотя бы раз с тех пор, как мы знакомы. Я действительно хочу этого. Но что они понимают о долгах моей семьи и о том, как мы жили? Разве так ужасно стать одной из них? Кронос вряд ли сможет усыновить меня официально — это очевидно. Но он может предложить контракт, если такой человек, каким он представляется. И тогда в чём опасность? Я могу потребовать условий на бумаге и, если что-то будет не так — отказаться. Может ли всё быть так просто? Не думаю. Но есть ли у меня альтернативы? Как ещё помочь семье?

— Нет, Хейвен, — приговаривает Хайдес. Он понял, что я всерьёз обдумываю предложение его отца. Боже, он знает меня слишком хорошо.

Чья-то рука хватается за мой локоть справа. Аполлон просунул руку между канатами ринга и пытается стащить меня вниз — всё с той же врождённой мягкостью. Он согласен с Хайдесом. И, взглянув поверх него, я замечаю, что и Гермес явно тревожится и одобряет поступок брата.

Кронос недоволен тем, что собственные дети ставят ему палки в колёса.

— Почему бы тебе не взять несколько дней на раздумья, Хейвен? — предлагает он с подчеркнутой лаской. — Даже лучше: приглашаю всех провести здесь Рождество. Устроим чудесный семейный ужин, покажем Хейвен, как весело ей будет с новыми братьями и кузенами, и вспомним старые добрые времена семьи Лайвли.