Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 76 – Хейзел Райли

Я захлёбываюсь воздухом:

— Кто-нибудь меня прикроет, если я скажу «да»?

Арес сразу встаёт между нами:

— Я здесь. Давай, Гадюка.

Афина закатывает глаза, тянется за пачкой Зевса и прикуривает. Никогда раньше я не видела, чтобы она курила.

— Афина — богиня военной стратегии. И ещё самая умная. Интеллект, которому никто не способен сравниться.

— Вот и вопрос: почему тогда твоё имя носишь именно ты? — перебивает Арес, одновременно насмешливо и серьёзно.

— Если не заткнёшься, я потушу сигарету прямо тебе на языке, — грозит она.

Посейдон опускает голову, пряча улыбку. В этот момент он — вылитый Гермес. Удивительно, насколько два крыла семьи похожи и в то же время так непохожи.

Я беру слово, возвращая разговор к главному:

— Ближе к делу.

Афина сдувает густое облако дыма, провожает взглядом, как оно тает. Колеблется. И всё же сдаётся:

— Я всегда притворялась, — шепчет, будто боится, что отец вынырнет из тени. — Всегда подыгрывала Кроносу. Заставить его поверить в мою преданность — единственный способ воткнуть нож в спину.

Делать хорошую мину при плохой игре. Никогда бы не подумала это про Афину — и всё же стоило догадаться.

— То есть всё, что ты мне наговорила…

Она обрывает:

— Нет, ты мне правда поперёк горла, тут я не врала. Но и по-моему, соглашаться на сделку моего отца тебе нельзя. — И всё-таки в конце чуть улыбается.

— Но в той зале со статуями… — напоминаю нашу недавнюю перепалку.

Афина закатывает глаза:

— Думаешь, у нашего отца нет глаз и ушей повсюду? Часть дома под контролем. Единственная приватность — в наших спальнях.

— И в ванной, хочется верить, — бурчит Посейдон.

— Вау, — только и выдыхаю, как бы глупо это ни звучало. Признаю: я её недооценила. В оправдание — она чертовски хорошая актриса.

Мне нужно сесть.

— Итак, ты ведёшь двойную игру с Кроносом, — подытоживаю. — При чём здесь лабиринт? — Все таращатся так, будто я должна сама догадаться. — Я не читаю мысли, — раздражённо добавляю.

Арес делает жест — мелочь, но всё складывает. Поднимает ладонь знаком «мир»: два пальца вверх. Потом сводит их вместе, сцепляя. Поднимает брови.

— Вы хотите, чтобы я вошла вместе с Кроносом, — бормочу больше себе. Чем дальше думаю, тем логичнее звучит. Нужно превратить игру в партию между мной и им. — Я могу предложить ему другую сделку. Поторговаться, верно?

— При других раскладах я бы сказала «нет», — ровно отвечает Афина. — У него уже есть то, что он хотел, и смысла нет. Но Кронос — как ты. Как я. Как мои братья и вот эти безумцы с кислотными шевелюрами. Нас связывает не кровь, а одна страсть, доведённая до опасной одержимости: мы любим играть. Поменяешь правила и предложишь зайти в лабиринт вместе — сомневаюсь, что он откажется.

Арес хлопает в ладони:

— И там мы его и возьмём.

— А как? — спрашиваю.

Он замирает:

— Детали ещё надо доточить.

Пока Афина с Аресом пикируются, а Зевс, Гера и Посейдон изредка вставляют реплики, я устраиваюсь на парапете. Дождь лупит по спине — крыша не прикрывает. От каждой капли вздрагиваю, но упрямо смотрю на плитку под босыми ступнями.

Чего-то не хватает. Что-то я упускаю.

Я каменею:

— Простите, — выпускаю вслух. — Лабиринт — игра Кроноса. Он её придумал, чтобы проверять, достойны ли дети усыновления. Не вижу смысла звать его внутрь со мной. Он всё там знает.

Похоже, Арес ждал этого вопроса. Он готов ответить, но кивает на Афину: та уже прикурила вторую. Зевс с тоской смотрит на пачку, недавно ещё свою.