Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 79 – Хейзел Райли

Лиам снова садится, пожимает плечами. Я надеваю ожерелье под его взглядом.

— Увидел в лавке сувениров и подумал: будет красиво подарить тебе и Ньюту. Ну, как оберег. Как талисман, на который мы скинем все надежды и молитвы. Понимаешь?

Я глажу бусины, удивлённая, что Лиам сказал что-то такое светлое.

— Понимаю. Спасибо. Оно и правда красивое.

Хайдес слушает внимательно. Подался вперёд, сцепил пальцы. Смотрит на ожерелье у меня на шее, но глаза скользят всё ниже.

— У радуги есть особый смысл? Здоровье? Надежда?

Лиам пожимает плечами:

— Откуда мне знать. Просто понравилось. Этого мало?

Молчание. Тиканье настенных часов перекликается с писком аппаратов, к которым подключена жизнь Ньюта. Я ловлю взглядом стрелки. Полвосьмого. Сегодня дата особенная.

— Тридцать первое декабря, — бормочет Лиам, будто читает мои мысли.

— Спасибо, у нас тоже есть календарь, — огрызается Хайдес.

Тот не реагирует. Сосредотачивается на мне, кладёт ладонь на мою, сжимающую руку Ньюта.

— Я не про это. Я о том, что тебе стоит отвлечься. Я понимаю: праздновать Новый год — последнее, чего ты хочешь. Праздновать вообще. И я не это предлагаю. Но тебе нужно… — он запинается. — Нужно хоть как-то развеяться. Ты пять дней сидишь тут без движения, изводишь себя. Ньют не проснётся только потому, что ты рядом. Ты ведь знаешь?

Впервые после выхода Ньюта из лабиринта я решаюсь озвучить то, что думаю. Опускаю голову, гляжу на наши сцепленные руки.

— Если я перестану думать о нём хотя бы на секунду, это будет предательством. Будто я худшая сестра на свете. Мне кажется… — Я задыхаюсь. Слова давят изнутри. — Мне кажется, они усыновили не ту девочку.

Я чувствую на себе два взгляда. Знаю: глаза Хайдеса — полные злости и недоверия.

— Хейвен, — окликает он.

— Мне кажется, я не заслужила, чтобы меня усыновили. Если я не провожу с ним каждую минуту и не думаю о нём постоянно… — голос дрожит. — Может, в приюте были дети получше. Которые справились бы лучше.

— Ты и есть та сестра, которая ему нужна, — с нажимом говорит Лиам, но этого мало, чтобы я подняла голову. — Хейвен, ты отличная сестра.

Я криво усмехаюсь, качая головой.

— Я всегда мучила Ньюта, — шепчу, стыдясь самой себя. — Была хаотичной, неуправляемой, вечно лезла в авантюры. Ему приходилось быть мне и братом, и родителем. Он предупреждал держаться подальше от Лайвли, а я не послушала. И втянула его. — Губы дрожат, глаза горят. — Это моя вина, что он в коме.

Тишина. Только машины и часы. Время идёт, безжалостное, и каждая секунда режет сильнее предыдущей. Я не знаю, сколько ещё выдержу.

— Если он не справится, — выдыхаю, — я себе этого никогда не прощу. Даже думать об этом не могу. Не могу…

Хайдес уже поднимается, чтобы подойти, но Лиам его опережает, наклоняясь ко мне:

— Хейвен, смотри на меня, — приказывает.

И я подчиняюсь — только потому, что никогда не слышала у Лиама такого твёрдого, безапелляционного тона.

А лицо у него мягкое, доброе.

— Я знаю Ньюта давно…

— Вы же познакомились только на первом курсе Йеля? — вклинивается Хайдес.

— Именно.

— А сейчас второй.

— Верно.

— Значит, год с хвостиком.

— Хайдес, заткнись, пожалуйста. И знай, мне чертовски трудно говорить это именно так, потому что ты всё ещё меня пугаешь, — выпаливает Лиам.

Хайдес усмехается и откидывается на спинку стула, больше ничего не добавляя.