Книга Кровь песков, страница 125 – С. К. Грейсон

Песок полоснул по спине, шершаво, как наждак сквозь ткань. Он лез в каждую щель одежды, к коже — царапать, жечь. Я всё равно обернулась, натянула капюшон на лицо.

— Эрикс!

Его ещё не было внутри — его схватило там, снаружи, в белесой слепоте. Вихрь был такой густой, что сквозь щель его не разглядеть, хоть он и рядом.

Я сунула руку в прорезь, шаря в пустоте, пока буря не сдирала кожу живьём. Вечность спустя, на самом деле — пару ударов сердца, моя ладонь упёрлась во что-то твёрдое. Я вцепилась в ткань и дёрнула, таща Эрикса в узкую горловину — в защиту камня.

Мы стояли лицом к лицу, когда завыло уже снаружи, — так близко, что наши груди касались, сбивая дыхание. Его тёмная прежде одежда стала серо-рыжей коркой, и подлинный цвет почти не угадывался под слоем песка.

— Спасибо, — сказала я тихо — так, что, кабы он стоял дальше, ветер бы всё сожрал. Дыхание запотевало металл маски — впервые я почти радовалась её существованию: сейчас она берегла ему лицо от зверства стихии. Но стоило мне увидеть его глаза на солнце, как пальцы зудели сорвать преграду между нами.

Мы простояли так очень долго, пока ржание за спиной не разорвало оцепенение. Эрикс прошёл мимо меня — к лошадям. К счастью, они были по ту сторону уступа, когда нас накрыло, — всего лишь взъерошены.

Мы завели их глубже. Укрытие оказалось размером с мою комнату у Адерин и Невена — нам втроём тесно, но поместились.

Устроившись ждать, Эрикс попытался стряхнуть песок — тщетно. На пыльной корке остались лишь полосы от ладоней.

— Придётся переодеться. А эти — замачивать при первом оазисе.

Его руки замерли, а потом потянулись к длинной полосе ткани на голове и плечах. Он повернулся ко мне спиной, разматывая. Я должна была отвернуться, но не смогла. Увидев его лицо утром, я вдруг жадно захотела видеть больше — и касаться тоже.

Маска упала на камень. За ней — ненавистные перчатки. Пояс соскользнул с узкой талии, он снял жилет и кожаные накидки и взялся за нижний край туники. Когда ткань прошла плечи, любопытство и тепло в груди мигом обернулись ледяным ужасом.

Ряд за рядом, аккуратные шрамы — припухшие красные линии — тянулись по плечам. Вверху — уже побелевшие, внизу — свежие, воспалённые, самые последние ещё вздувались волдырями.

— Что… — сорвалось у меня. Вопрос был больше рык, чем слово. В глубине меня шевельнулась знакомая ярость, тяжёлая и густая, и пошла вверх.

— Помнишь, я говорил: боль — лучшая узда для магии?

— Ты сделал это себе?

— Сделал лорд Аласдар. Но да.

Мир побелел. В ушах — сплошной прибой. Я вернулась только от тёплой ладони у себя на груди. Ясность вернулась — он стоял передо мной, без маски, голый по пояс. К счастью, его спины я больше не видела.

— Зачем служить чудовищу, которое так с тобой поступает? — мой голос хрипел и резал низом.

— Лорд Аласдар меня спас, — упрямо.

— Искалечить — не значит спасти!

— Он нашёл меня в пустыне, когда я был один, потерянный! — сорвался Эрикс, резко убрав ладонь. Мне стало холодно — и пусто, но он уже говорил, словно порвалась последняя вожжа. — Собственные родители не хотели любить меня таким, какой я есть. Заставляли вдавливать силу вглубь, пока она не рванула бы; когда не выходило — травили. Им нужен был идеальный наследник Келвадана, новый Келвар — и по лицу, и по мощи. А я знал вторую половину наследства: от меня ждали, что я буду жить под этим грузом, пока однажды он не сведёт меня с ума.