Книга Кровь песков, страница 147 – С. К. Грейсон

Жгло глаза; я отвернулась, зарывшись лицом в гриву Дайти, пряча стыд слёз. Мы начинали этот путь как союзники — общая цель, и оба понимали: война, вероятно, разведёт нас. Глупо было привязываться. Но в тени моего одинокого сердца жила тихая надежда: что на этот раз будет иначе. Что на этот раз я не останусь смотреть вслед.

И тут я развернулась — резко, на каблуке, — и увидела Эрикса уже в седле на Алзе.

— Значит, так? Ты тоже меня бросишь? Сбежишь — как бежишь от своего прошлого? — Я кипела, почти выплёвывая слова в песок.

Если он и отреагировал, под маской не увидеть; даже полуденное солнце казалось тусклым на этом металле.

— Это другое, — отозвался он — голос острее полотна, которое он точит каждый вечер. — Сейчас я предлагаю тебе поехать со мной… если ты выберешь. Сейчас твоё одиночество — твой выбор.

Я зажмурилась; слеза выскользнула из уголка глаза и обожгла дорожку по обветрённой щеке. Одиночество — тропа, вытоптанная в моей голове до камня, — я знала её наизусть. Её легко снова выбрать. И я умею по ней идти.

Драйден хотел меня — пока не увидел мою силу. Хадион хотел — ради моей силы. Я думала, Эрикс другой. Оказалось — просто хотел недостаточно.

Я раскрыла глаза — наполовину ожидая, что его уже и след простыл. Но он всё ещё был здесь — тёмная фигура на чёрной лошади, режущая золотой песок, как пятно.

— Нет. Это ты так выбираешь. Ты выбираешь быть мечом — потому что думаешь, что это тебя починит.

Он откинулся назад, будто от удара, но промолчал. Я не стала ждать, пока он найдёт слова. Вскочила на Дайти и сразу вогнала его в галоп — по следам застывшей лавы.

***

Сколько бы ни прошло времени, след лавового вирма было нетрудно держать. Пятна чёрной вулканической корки и обугленные кости тянулись удобной тропой. Я была благодарна, что не нужно вникать в хитрости выслеживания и можно дать Дайти идти галопом. Как всегда, ветер в волосах и грохот копыт заглушали вихрь мыслей в голове. Этого было недостаточно, чтобы перекрыть ток силы в животе, который тянулся, не унимаясь, в сторону Эрикса, — но я отказалась протягивать руку по этой связке, чтобы почувствовать его. Он сделал свой выбор.

Вместо этого я пыталась сосредоточиться на том, что буду делать, когда найду лавового вирма. Детёныш и вдвоём дался нелегко, но теперь я знала, чего ждать. Судя по тому, что лава, по которой я шла, успела полностью остыть и затвердеть, он был на несколько дней пути впереди.

Если бы речь шла о другом звере, я бы заподозрила, что мать держится ближе, но о магических тварях, живших в пустыне до её «укрощения», говорили, что они люты сверх всякой меры. Похоже, вирм и бровью не ведёт, бросая не проклюнувшееся яйцо, лишь бы уйти туда, где добычи богаче. Слишком похоже на моих собственных родителей.

Я встряхнулась от такой фаталистичной мысли; Дайти прижал уши, осуждающе. У пустыни нет времени на отчаяние — и у меня тоже, если я собираюсь пережить встречу с лавовым вирмом. Важно было другое: значительный отрыв чудища давал мне время подготовиться. Если по дороге попадутся финиковые пальмы, можно собрать дерева и смастерить метательные копья.

Слишком скоро, на мой вкус, Дайти перешёл на шаг и опустил голову. Я гнала его весь день, желая уйти как можно дальше от места, где Эрикс заставил меня почувствовать, что, возможно, я не так уж одинока, как мне кажется.