Книга Кровь песков, страница 17 – С. К. Грейсон

Кто бы знал, что, оказавшись ближе к смерти, чем когда-либо, я найду повод жить? И не просто жить — чувствовать, как энергия искрит под кожей, будто молния ударила в меня — и искры всё ещё пляшут.

Пустыня проведёт меня к Келвадану — я несу дурные вести. Наверное, ради этого она и позволяла мне выкарабкиваться все эти годы. Чтобы предупредить город — доказательство её силы — и спасти его от безумного лорда клана Катал. Он же безумен, иначе быть не может.

Пока — я доверилась коню и пескам, думая о Великом Городе и о том, что должна его спасти.

Когда первые лучи прорезали горизонт, мой конь остановился и недовольно фыркнул. Давным-давно мы перешли на шаг; прошли часы и мили. На остановке моя голова сорвалась с груди — я дремала в седле.

Коню отдых был нужен не меньше моего. Я попыталась перекинуть ногу и сойти — и просто свалилась, громко шлёпнувшись в песок.

Жеребец отбивал ножкой и фыркал, будто посмеивался с моей неуклюжести. Жеребец — да, судя по тому, как высоко мне пришлось задрать голову, чтобы бросить на него сердитый взгляд. Через миг он улёгся рядом, поджав передние ноги. Я рассеянно протянула руку и погладила нос — бархат под пальцами был счастьем.

Добыча у меня вышла знатная. В сером свете зари казавшаяся ночью тёмной шерсть сияла золотым каштаном. Даже в поту и пыли она блестела шёлком; грива и хвост — под стать. Он тряхнул головой и фыркнул — будто чувствовал моё восхищение. Я фыркнула в ответ — забавляясь его гордостью.

— Как тебя зовут? — спросила я — словно он ответит. Пару дней среди людей — и мне снова захотелось разговаривать.

Он дёрнул ухом и ткнулся носом в мою ладонь — мол, что замолчала?

— Я — Кира, — продолжила я, поглаживая. Скосила голову, прикидывая: — А тебя — Дайти? Быстрое имя быстрому коню. Ты и вправду унёс меня далеко.

Он фыркнул — я приняла это за согласие.

Мы сидели в песке, солнце росло, я натянула капюшон и обмотала лицо концом ткани. Молчала — тишина мне привычна, — и была бесконечно счастлива обществу Дайти. Пальцы не переставали перебирать гриву — он вытягивал шею, подставляясь.

Скоро Дайти стал тыкаться мне в бок — искать воду и еду. Он прав: без припасов мы долго не протянем. Охотиться было нечем — да и будь нам удача — орyx или пустынный заяц, — ножа-то нет. Оставалось надеяться добраться до Келвадана раньше, чем нас возьмут жажда и голод.

Мысль о Келвадане всплыла — город огромный у подножия гор, увеличенный детским взглядом, из памяти. Полустёртая картинка стен и равнин за ними разрослась за годы изгнания — почти до мифа. Мечта о Келвадане — туманная, но единственная — спасала меня не одну суровую зиму. Теперь я не дам ему пасть — раз у меня есть шанс.

Я доковыляла до бока Дайти, закинула ногу. Он недовольно фыркнул на мою малодушную посадку, пока лежал, — и я шлёпнула его по плечу: потерпи. До изгнания кони у клана Падра были меньше — взбираться было проще. Да и я разучилась.

Он поворчал по-конскому, понёс мою возню, потом нехотя поднялся — пыль присела облачком вокруг копыт. Лёгкое касание — и он зашагал. Направления я не задавала — я не знала, где Келвадан. Инстинкт коня тут лучше — я далеко от своего оазиса. Да и пески говорят с лошадьми — в Пустыне Баллан направление редко имеет значение.

Солнце росло, я щурилась в даль и думала, не шут ли свет — вместо золотого моря впереди словно проступали острые камни. Сомнения растаяли, когда из песка выросли горы — пилообразные серые пики. Облегчение пролилось по коже, как холодная вода. Мы идём верно.