Книга Наказание для драконьего принца, страница 28 – Надежда Соколова

Ангелина ловила себя на том, что её собственное напряжение понемногу тает. Она всё ещё не доверяла ему полностью — раны, нанесённые словами фрейлин, заживали медленнее, чем её тело. Но в её сердце теплилась слабая искорка надежды. Возможно, не всё было потеряно. Возможно, этот угрюмый, несчастный дракон тоже устал от войны и искал путь к перемирию.

Они не разговаривали много, но это молчание уже не было враждебным. Оно было наполнено тихим, осторожным изучением друг друга. Как два уставших путника, нашедших временный приют под одним кровом, они сидели в солнечном павильоне, и первый, самый трудный шаг к примирению был сделан.

После завтрака в Серебряном павильоне, оставившем в душе Ангелины нежное, хоть и хрупкое, чувство надежды, она направилась в свои покои. Однако по пути её перехватила Рания. Девушка буквально светилась, её глаза сияли торжествующей радостью.

— Лина! Идёмте скорее! — она, не церемонясь, взяла Ангелину под руку и потащила в их любимую солнечную гостиную. — Вам обязательно нужно всё рассказать!

Едва они уселись в мягкие кресла, а служанка расставила на столе чайник и тарелочку с миндальным печеньем, как Рания не выдержала:

— Вы не представляете, что тут творилось, пока вы отдыхали! — она выпалила, даже не дотронувшись до чая. — Тех двух фрейлин и их семьи — сослали! Императорским указом! В их дальние северные поместья, без права возвращаться в столицу как минимум пять лет!

Ангелина медленно опустила свою чашку. Она ожидала, что Ричард как-то отреагирует, но не настолько сурово.

— Отец был в ярости, — Рания понизила голос, делая драматическую паузу. — Говорил о подрыве устоев и клевете на правящий дом. А Ричард... — она покачала головой, — я никогда не видела его таким. Он не кричал, нет. Он был холоден, как лёд. Говорил очень тихо, но от его слов стыла кровь. Он сказал, что тот, кто сеет раздор в его семье, — враг короны.

Рания сделала глоток чая, давая Ангелине впитать услышанное.

— А мама... — лицо девушки смягчилось, — она всё это время спрашивала о вашем здоровье. Лично проверяла, всё ли у вас есть. Она сказала отцу, что «девушка проявила невероятную силу духа, выжив после такого удара, и заслуживает уважения, а не злобных пересудов».

Ангелина слушала, и каменная глыба, лежавшая на сердце с того момента, как она услышала тот злосчастный разговор, понемногу начинала крошиться. Да, она всё ещё сомневалась в Ричарде, в его мотивах. Но действия его семьи... Защита, проявленная императором. Неожиданная поддержка императрицы. Искреннее беспокойство Рании — всё это было настоящим. Осязаемым.

— Я так переживала за вас, — прошептала Рания, глядя на неё большими глазами. — Когда мы узнали, что вы без сознания... это было ужасно.

Ангелина протянула руку и накрыла ладонью её пальцы.

— Спасибо вам, — сказала она тихо, и в её голосе впервые зазвучала не просто вежливость, а глубокая, искренняя благодарность. — Спасибо, что были рядом.

Они допивали чай, и беседа их текла плавно и мирно. Общее горе, пусть и небольшое, сблизило их ещё сильнее. Ангелина смотрела в окно на пронзительно-синее небо и думала, что, возможно, в этом суровом мире всё же нашлось для неё место. Место, где о ней готовы были заботиться. Где её честь были готовы защищать. И этот первый, такой важный шаг к примирению с Ричардом, пусть и не решавший всех проблем, вдруг приобрёл новый, гораздо более глубокий смысл.