Онлайн книга «Половина пути»
|
Почти неощутимо. Чуть-чуть щекотно. По спине пробежали мурашки. Ольша умостила голову на его плече. Брент пах мылом и своими травами. И ещё собой. И теплом. И домом. Хорошо пах, уютно. И когда Брент окончательно сдался и отложил тетрадь, она потёрлась о него носом и шепнула: — Давай сегодня? — М? — Ну… потрахаемся. Брент хмыкнул: — Ну, давай. А сам остался сидеть, как сидел: ноги под одеялом, под спиной — подушка и перекладины кровати, затылок почти касался стены. Одна рука лежала у Брента на животе, вторая так и гуляла по ольшиному боку. Это было не очень-то похоже на секс. Ну, теперь надо раздеться, наверное? Или он сам захочет, или ему в одежде нравится? Платье-то красивое. А дальше — раком встать? А он так и будет сидеть и ничего не делать? Или ему отсосать сперва надо? Или… — Ольша. — А? — Ты опять нервничаешь. — Нет, — быстро возразила Ольша и снова покраснела. — Только… а что делать? В смысле… ну, прямо сейчас? Брент усмехнулся. Ольша разглядывала свои ладони и теребила пуговку на рукаве. Манжеты на новом платье были красивые, с аккуратной линией оборок и пятью маленькими обтянутыми тканью пуговицами, устроенными там больше для красоты, чем для удобства. Надо расстегнуть, наверное. Ему же неудобно будет, вон какие руки огромные, и пуговиц много. А так, петелька за петелькой… и потом что — раздеть его? Или как? Она посмотрела на него растерянно. Брент улыбался, но выглядел больше уставшим, чем сгорающим от желания. Притянул её к себе ближе, ласково провёл пальцами по лицу, подхватил прядь волос, теперь слишком короткую, чтобы её нужно было куда-то заправлять. Ольша облизнула губы, а Брент коварно спросил: — А чего ты хочешь? — Ну… тебя? Он поцеловал её в уголок губ. Поправил воротник, застегнул пуговку. — Давай поговорим сперва? Ольше было не очень ясно, о чём тут разговаривать. Всё-таки обычно, когда люди трахаются, они трахаются, а не разговаривают. Но Ольша легко признала за Брентом право принимать решения в постели — в конце концов, на то он и мужчина, — и только поёрзала на месте, пытаясь понять, что именно ему говорить. Брент тем временем коснулся сухими губами её пальцев. Поцеловал тыльную сторону ладони. Одну за другой расстегнул пуговицы манжета, и внутри у Ольши перевернулось что-то тёплое. Закатал рукав, погладил свежие красноватые полосы… О стихия, он всё-таки заметил. За ужином Ольша смеялась и теребила рукав рубашки. Наверное, он увидел тогда. Увидел и как-нибудь совершенно неправильно понял, как он умел всё неправильно понимать! Она потянула рукав вниз и объяснила торопливо: — Мне снилась… всякая дрянь. — Это же больно. Зачем ты делаешь себе больно? — Это помогает. Когда я нервничаю, или когда кажется, что меня нет, или… в общем, это отрезвляет. Голова работает лучше. Он снова поцеловал её пальцы, а Ольша устроила ладонь у него на боку, прижалась ближе, мурлыкнула. Брент был большой, тёплый, ласковый. Касался осторожно… совсем не так, как во сне. — Ольша, милая. Мне не подходит, чтобы ты нервничала и жгла руки из-за постели. Если ты действительно чего-то хочешь, давай подумаем вместе, как сделать так, чтобы нам обоим было спокойно и приятно. Или мы можем просто ничего не делать. Хорошо? — Мне неудобно тебя напрягать… — Ольша. — Хорошо. Хорошо! Давай подумаем. |