Онлайн книга «Половина пути»
|
Ольша поскорее собрала бумаги, разложила листы по порядку, смотала чертежи в рулон и перевязала бечёвкой. Убрала в сумку. Прошлась из угла в угол, нервно кусая губы. Хотела дойти до умывальной, но та была на противоположном конце коридора, а Ольша опасалась оставлять документы в комнате. А тащить их с собой — мало ли, вымокнут… Так она нервничала, пока Брент не вернулся. Изложила свои тревоги про охрану сверхценных бумаг, но он только посмеялся невесело: — Кто знает, что брать, украдёт так или иначе. А кто не знает — не полезет. И повёл её вниз, ужинать. Правда, сумку всё-таки прихватил с собой, и жевал как-то меланхолично, без привычного довольства, хотя еда была ничего. Ольша поглядывала на Брента. Искоса, или из-под опущенных ресниц, или мельком. И только теперь замечала: а он ведь странный, Брент. И не только потому, что зачем-то возится с проблемной девчонкой, которая даже ему не даёт. Он военный, он служил не меньше пяти лет, и — в отличие от Ольши — по специальности, в серьёзной должности. Он не может не знать, что такое секретные документы, и почему их не показывают посторонним. Он должен понимать, что такое приказ, и не должен сомневаться, станет ли докладывать. А Брент был странный. Какой-то отдельный, себе на уме. Какое-то время Ольша даже обдумывала, не может ли всё-таки Брент быть каким-нибудь неправильным тан-жаве, который считает русла Жицы исконной тангской территорией и поклоняется золотому буйволу. Но это, честно говоря, было больше смешно, чем тревожно. И вечером, просушив волосы и разгладив горячей ладонью ночное платье, она потушила лампу, забралась к нему под бок, устроила голову на плече и, тихонько мурлыкнув, потопталась кошачьими лапками по его боку. Улыбался Брент ласково, — так, по крайней мере, казалось в полумраке, разрезанном желтоватым отсветом уличного фонаря. — Не сегодня, котёнок. Ладно? — Ммм? — Расскажи лучше что-нибудь. Ольша потёрлась об него головой, а потом спросила серьёзно: — Страшилку? — Можно и страшилку, если хочешь. — А ты хочешь? — Я? — У тебя тоже было… достаточно страшного. И ты сам сказал, что, если говорить… что от этого легче. Оно правда… легче. Не сразу, потом. Ты можешь рассказать мне, если хочешь. Или, если не хочешь… — Тебе-то это зачем? — А тебе? Может быть, Ольша не очень понимала в отношениях. Но несложно разглядеть в Бренте каменного мужика, который привык, чтобы в него плакали, и не умеет делиться сам. Такой свободный как будто, умеет называть эмоции словами и находит, что сказать так, чтобы… Кто утешает его самого? И Ольша снова мурлыкнула. Помолчала немного, выбирая из сотен ужасных кадров какой-нибудь подходящий. И сказала: — Знаешь, я представляла… кровавые реки, поля из трупов. Но такого не было на самом деле. А было, это в самом начале… утром, с Леком, меня очень качало, я пошла к речке, я знала, где речка, я вышла, а её не было. Обугленная каменная полоса, как траншея от фугаса, и всё укрыто пеплом, как снегом. И в этом пепле искры моей силы. Это была… такая фантастика. Так ведь не бывает, да? А если так бывает, то вообще всё бывает. Вот я обернусь сейчас, а там инопланетянин, зелёный и с тремя глазами. Брент хмыкнул и только теперь приобнял её за плечи. — Мне ещё неделю казалось, что я сплю. Я читал доклад перед королевичем. Бронированный бункер, все такие серьёзные. В углу ручная машинка с лезвиями, чтобы перемалывать документы. Я читал и думал, что нельзя смотреть вниз. Потому что если мне такое снится, в этом сне на мне точно нет штанов. |