Книга Половина пути, страница 149 – Юля Тихая

А Аннебика развернулась на стуле и посмотрела на гостью с прищуром.

Ольша вздохнула. Что ж, приятный ужин закончился, пришло время для допроса и оценивания сыновьей шлюхи.

Начался допрос вполне невинно. Аннебика развернулась к гостье всей собой и спросила вполне доброжелательно:

— А вы, получается, огневичка?

— Огневичка, да. Вы можете говорить мне «ты».

— Зачем же «ты»? Я и учениц всех своих на «вы».

— Вы преподаёте?

— Я?! Упаси Благой! Я только муштрую!

Оказалось, что в клинику под крыло Аннебики из училища присылали старшекурсниц, практиковаться и набираться опыта. Аннебика рассказывала про них с удовольствием, и всех по большей части хвалила.

Ольша охотно кивала и задавала уточняющие вопросы, но надолго темы не хватило. Так и не дорассказав про уход за пролежнями, Аннебика спросила:

— А вы учились где-то?

— Три года Стовергской школы.

— О! Брент вот только со второго раза поступил, вы знаете? До сих пор стесняется этого, балбес.

— Со второго?..

— Да-да! После гимназии целый год сидел у дядьки своего на шее, корпел над учебниками и брал уроки у конструктора. А потом Таль приехал и с ходу в институт! Они потом всю учёбу друг другу мозги выносили, зато учились хорошо!

Ольша фыркнула. В Марели было всего два высших учебных заведения для стихийников, Стовергская школа и Королевский институт, — и их студенты традиционно недолюбливали друг друга, на спортивных играх иногда доходило до серьёзных травм. В Стоверге, как считалось, лучше давали теорию и чистые конструкции, в институте были сильнее прикладные дисциплины, особенно работа с предметами. Воздушную почту придумали в институте, и военные жетоны тоже.

— Брент обожал свой Стоверг, — Аннебика чуть подкатила глаза и снова заулыбалась. — Лучшие годы жизни!

Ольша пожала плечами:

— У меня не очень сложилось.

— Мальчишки доставали?

— Да нет… я не очень хотела быть огневичкой.

В Садовом в ответ на это признание цокали языком: приличные девушки не работают огневичками, но если уж с твоим уровнем закон предписывает учёбу и службу, то хотя бы молчи об этом и неси свой позор с честью. В среде стихийников на Ольшу, когда она заикалась об этом, смотрели, как на дурочку.

Хорошо, что у неё в любом случае не было никаких шансов понравиться Аннебике Лачки. Можно было не пыжиться и просто быть собой.

— Огневички же не только в силовых структурах. У меня вот подруга есть, она знаете где работает? В стеклодувной мастерской, мы у них всю посуду в клинику закупаем, очень хорошая посуда. Седьмой уровень у неё.

— И не призвали?

— Она при городской клинике осталась, наверное, по брони.

— По брони, да…

Ольша поболтала ложкой в чашке, получше размешивая мёд.

Она никогда не хотела быть стихийницей. Это мальчишки, бывает, мечтают в детстве о силах и карьере, а Ольша, как всякая девочка Садового, мечтала о красивой свадьбе. Чтобы с пышным платьем, цветами, влюблённым мужчиной и толпой утирающих слёзы родственников, а потом жить в большом светлом доме и родить троих детей, а можно даже и больше.

Когда в ней проснулась сила, мама утешала: это ничего страшного. Нужно будет обучиться контролю, получить об этом бумагу, а потом можно будет жить прежней жизнью. И Ольша ей верила, очень долго верила, пока безжалостный экзаменатор не постановил: девятый уровень. Это означало обязательную службу, потому что королевство не разбрасывалось одарёнными стихийниками.