Книга Половина пути, страница 202 – Юля Тихая

Брент не станет ведь, правда? Уж конечно, не из-за лекарств…

Он вернулся потом, долго плескался в раковине и пах — мылом, не табаком. И говорил какие-то хорошие правильные вещи, что он беспокоится, что ему за неё больно. А Ольша признавалась тихонько: я боюсь, что ты сможешь на меня давить. Не будешь, а сможешь, понимаешь?

Потом считали деньги. Выяснилось, что Брент не шутил: он действительно «отвык их тратить», плохо ориентировался в ценах и заботился только о том, чтобы спокойно расплачиваться за еду и не думать, может ли позволить себе лишнюю котлету. А зарплата у него в бюро была ого-го, и Ольша могла придумать сотню способов применить её полезно. Вот на столе стопка листов с расчётами в столбик, черновыми и поровнее, для отчётов, а можно бы купить арифмограф. И на логарифмической линейке стёрлись почти все цифры. Если уж Брент притаскивает работу домой, пусть её по крайней мере будет удобно работать!

Брент ворчал и вяло сопротивлялся, но Ольша вошла во вкус и красиво расписала бюджет, в тетрадке, с пометками цветными карандашами, как учили девочек в школах Садового. Сперва его деньги, а затем и свои, — накопления она вывалила на стол из жестяной коробки прямо вместе с фантиками, засушенными цветами и украденным ещё в Воложе треугольником презерватива. Заалела ушами, но не сдалась, и с полчаса спустя они всё-таки пришли к предварительному соглашению. По нему Брент всё-таки оплачивал медика и лекарства, но одевалась Ольша на свои. Правда, брать деньги за еду Брент отказался категорически: много ли ты там съешь!..

Ольша мстительно налепила на ужин пельменей, и на этом ссора угасла.

❖❖❖

В понедельник Ольша обратилась на биржу, а ещё через два дня получила оттуда направление в частный конструкторский кабинет. Сотрудник на полный день там не требовался, зато была настоящая гора мелкой работы: то схемы, которые нужно было разделить на должное количество частей, то оптимизация узлов, то оформление чертежей. Платили сдельно, но деньги были вполне приличные, к тому же обещали надбавку за срочность. Ольша, вооружившись справочником и акварелями и кипя мозгами над особенно непростой задачкой, мысленно делила деньги между копилкой, полезными тряпками и красивыми трусами. Именно она до этого настаивала на «рациональности трат», но в битве всё равно победили трусы.

— Я не шлюха, — упрямо сказала себе Ольша на пороге бельевой лавки. — Это не из-за денег!

А потом отдала почти все свои сбережения за небольшую коробку, полную голубых и розоватых зефирных кружев, шёлковых лент и мерцающего бисера. Дома, кусая губы, долго крутилась перед зеркалом, пытаясь узнать себя вот в этой хрупкой эротичной статуэтке в отражении. А Брент — скотина! — тем вечером смял ей рот поцелуем прямо в прихожей, и они как-то вдруг загорелись оба. Всё случилось быстро и бурно, и Брент, кажется, даже не заметил новых трусов.

В дороге они проводили вместе абсолютно всё время и ни капли не надоели друг другу. Потом Ольша почему-то боялась, что жить вместе будет неудобно и сложно, но этот страх оказался напрасным. Им просто хорошо было рядом: по утрам Брент заставлял сонную Ольшу делать предписанную медиком зарядку, потом они завтракали и разбегались по делам, вечерами — гуляли по бульвару, здороваясь со всеми местными собаками, и работали на разных концах большого стола.