Книга Король призраков, страница 2 – Джульетт Кросс

Много-много лет спустя Викс провожал Мизру на её смертном ложе, ведь она не была бессмертной. Когда смерть приблизилась, он взял ее на руки и поднялся с ней на спину своего дракона. Вместе они взмыли в звёздную ночь, чтобы она могла быть ближе к своей матери и отцу. Там, он шепнул ей обещание, пока её душа покидала этот мир.

— Однажды, любовь моя, Лумера заплатит за своё коварство. Её потомки не будут сиять столь же ярко. Её потомки падут, а наши поднимутся. И тогда наступит твоё царствование… эпоха ночи.

Так эта история была рассказана детям тёмных фейри, потомкам ночи, что ждут своего часа править миром.

ПРОЛОГ

УНА

Кап. Кап. Кап.

Я вздрогнула, когда резкая волна боли усилилась под лопатками — там, где когда-то были мои крылья, отрезанные варварскими руками. Свернувшись в клубок на холодном каменном полу, я прижалась щекой к сырой поверхности и задрожала. Я сжала губы, чтобы не издать ни звука. Я не хотела, чтобы они вернулись.

Тонкая струйка крови стекала из ран на спине, спускаясь по рёбрам на пол подземелья. Они разорвали заднюю часть моего платья, оставив его клочьями на моём теле, едва прикрывая тело.

Мне было всё равно. Только боль имела значение — и желание выжить.

Я выдохнула дрожа. Единственный свет исходил от одинокого факела у арочного входа в эту часть темницы. Каждый раз, когда исчезали тени, и в камере становилось светлее, это означало, что кто-то из них шёл за мной. Вот почему я боялась приближающихся шагов своих тюремщиков и пряталась в тёмных углах.

Тело содрогнулось от новой волны боли; онемение начало заползать внутрь, будто с каждым разом я приближалась к смерти. Моя душа словно покидала меня по частям.

Эти мерзкие создания бросали меня в клетку и снова выволакивали меня оттуда, лишённые языка и ушей, с рогами и когтями. Они исполняли чью-то волю, пронзая моё тело демоническим оружием, пробивая моё сердце и истязая мою душу.

Я никогда больше не увижу свой дом. Я умру здесь. Скоро.

Рыдание сорвалось с моих губ. Я вздохнула и подавила его, а слёзы потекли по щекам.

— Шшш, шшш, баста мет. Шшш, — это была старуха в соседней камере. Она пряталась в тени с тех пор, как я оказалась в этом аду. Сейчас она, шаркая по каменному полу, приблизилась ко мне, в то время как я оставалась неподвижной от боли. Её рука протянулась сквозь прутья, и она убрала мои спутанные волосы с лица.

— Сорка, лиллет, — тихо шептала она на демоническом языке, продолжая гладить мои волосы. — Ора эст миетт, лиллет.

— Я не понимаю, — мой голос сорвался, горло саднило от криков.

Наконец, я повернула голову, чтобы впервые увидеть соседку по камере. Она была иссохшей до костей. Её тёмные волосы висели тусклыми прядями вокруг измождённого лица, но глаза её сверкали насыщенным, неожиданным оттенком фиолетового.

Мой взгляд скользнул по её плечам, на которых не было крыльев. Возможно, их тоже отрезали, как у меня. У неё не было ни рогов, ни острых ушей, как у большинства тёмных фейри.

Почему же она говорила на демоническом языке?

Она протянула через решётку глиняный кубок. Когда я потянулась за ним, острая боль пронзила спину.

— Ах! — Я вскрикнула и снова свернулась в клубок.

— Шшш, — она подняла мою голову и поднесла кубок к моим губам. Я пила. Мутная вода с землей пахла мерзко, но была словно божественный дар для моего пересохшего горла. Я жадно проглотила её, лишь один раз подавившись, но допила до конца.