Книга Мой Неидеальный прынц, страница 34 – Наталья Тудаль

Вдруг дверь распахнулась. На пороге стоял капитан Марк. Он замер, оглядывая зал. Его привычно хмурое лицо выражало крайнюю степень изумления.

— Ну и дела… — произнес он, и в его голосе впервые зазвучало нечто, отдаленно напоминающее уважение. — Похоже на другой замок.

— Добро пожаловать, капитан, — улыбнулась я. — Теперь он и есть другой.

Позже, поднимаясь в свою комнату, я почувствовала невероятную усталость и невероятное удовлетворение. Я выиграла еще одну битву. Не с людьми, а с вековой грязью и косностью.

Но, глядя на сияющий чистотой зал, я снова подумала о нем. О Итане. Что он скажет, когда вернется? Увидит ли он в этом осквернение своих традиций? Или… оценит то, что его жена оказалась способна не только на острые словечки, но и на реальные дела?

Однажды он назвал меня «мышью». Теперь его мышь перемыла ему весь замок. Было от чего прийти в ярость. Или в восторг.

Я поймала себя на том, что мне все больше хочется увидеть именно вторую реакцию. И это было, пожалуй, самой большой опасностью из всех.

С тех пор как я стала «старшей в замке», моя жизнь превратилась в странный гибрид административного кошмара и реалити-шоу под названием «Поместье на переделке». Каждый день приносил новые вызовы, обычно в виде каких-нибудь абсурдных проблем, о которых нормальные люди даже не задумываются.

Вот, например, Великий Кризис Мышей в Кладовой номер три. Ко мне ворвалась повариха, толстая, краснолицая тетка по имени Бронислава, с таким отчаянием в глазах, будто мышей было не три, а три полка северных варваров.

— Льера! Они всё жрут! Сало! Муку! Мою нервную систему!

— У нас есть кошки? — спросила я, пытаясь сохранить деловой вид.

— Так мы их же на зиму съели! — простодушно ответила Бронислава.

Я села. Просто села на ближайшую табуретку. Потом поднялась и издала свой первый указ:

— Отныне и впредь кошки имеют иммунитет от попадания в суп. Найдите других кошек. Объявите мышиную чрезвычайную ситуацию. Награда — лишняя порция похлебки тому, кто приведет самого упитанного котофея.

Мышей победили. Но ненадолго.

Потом был Бунт Прачек. Оказалось, что новое мыло, которое я заказала (ароматное и, между прочим, менее вредное для кожи), они «не признают». Потому что оно «не так пенится» и «пахнет подозрительно».

— Пахнет чем? — поинтересовалась я, стараясь не вдыхать запах старого мыла, от которого слезились глаза.

— Не знаем! Цветами какими-то! — хором ответили мне прачки, сложив руки на груди, как древнегреческие хористки, исполняющие трагедию о утраченной пене.

Мне пришлось устроить показательную стирку. Лично. Под их укоризненными взглядами я натерла этим «подозрительным» мылом воротник одной из своих черных хламид (все равно уже не ношу) и принялась усердно тереть.

— Видите? — торжествующе воскликнула я, показывая им чистый, пахнущий лавандой воротник. — Чисто! И пахнет лучше, чем ваша квашеная капуста!

Одна из прачек, самая юная, робко понюхала.

— И правда, льера, приятно…

Ее тут же заткнули остальные. Но семя сомнения было посеяно. Через неделю они уже вовсю пользовались новым мылом, делая вид, что так и было.

Старик Орик был моим главным союзником и источником бесконечного сарказма. Он являлся с отчетами и наблюдал за моими административными муками с видом человека, наблюдающего за тем, как котенок пытается драть когтями дубовый пень.