Книга Мой Неидеальный прынц, страница 87 – Наталья Тудаль

— Подождите. Она кричала: «Он сказал, что ты откажешься от нее». Значит, ее цель была не просто опозорить меня. Ее цель — развести нас. Окончательно. Чтобы ты, Итан, публично от меня отрекся.

— Но зачем? — он смотрел на меня с недоумением. — Чтобы я был свободен? Сомневаюсь, что ее чувства настолько сильны.

— Нет, — я покачала головой, походя к столу и бессознательно выстраивая в ряд крошки от хлеба, как фигуры на шахматной доске. — Это не про любовь. Это про контроль. Пока мы вместе, мы — сила. Ты — военная мощь, я... — я запнулась, — я, как выяснилось, некий непредсказуемый фактор. Нас боятся. А разбитый тандем — уязвим. Тебя можно будет легче склонить на чью-то сторону. А меня... меня просто убрать.

Льера Брошка мрачно кивнула.

— Логично. Значит, «Он» — это кто-то, кто хочет ослабить наш дом. Или не дать тебе, Итан, стать еще сильнее с такой... нестандартной женой.

— Фальк, — хмуро произнес Итан. — Он мстит за свое разоблачение. Или кто-то из его покровителей.

— Или кто-то, кому не понравились мои «меморандумы» герцогу, — добавила я. — Кому-то выгодно, чтобы Хаген страдал подагрой и был раздражителен. Или кто-то не хочет ремонта дорог и улучшения снабжения армии. Мы влезли в слишком многие кормушки, сами того не желая.

Мы сидели втроем, и наша золоченая клетка внезапно наполнилась призраками невидимых врагов. Каждый член Совета, каждый придворный теперь выглядел потенциальным заговорщиком.

— С Амалией мы ничего сделать не можем, — констатировал Итан, сжимая кулаки. — Публично обвинить ее — значит оскорбить герцога Людвига. А он, при всей его прагматичности, этого не простит.

— Значит, нужно действовать тоньше, — сказала я. — Мы не можем тронуть ее. Но мы можем сделать так, чтобы ее покровитель, этот загадочный «Он», сам от нее отказался.

— И как же? — скептически спросила льера Брошка.

— Мы должны сделать ее обузой, — у меня в голове щелкнуло. — Мы не будем с ней бороться. Мы будем... жалеть ее.

Итан и льера Брошка уставились на меня как на сумасшедшую.

— Жалеть? — он не понял.

— Именно. Мы создадим нарратив — историю о бедной, несчастной девушке, которую бросил возлюбленный и которая из-за разбитого сердца совершает неадекватные поступки. Мы будем распускать слухи. Не злые. Сочувствующие. «Бедная Амалия, до сих пор не может забыть Итана». «Видели, как она плачет в саду, бедняжка». «Она так по нему тоскует, что даже попыталась проникнуть в его покои, пока он был болен. Какая преданность! И какое несчастье!».

Льера Брошка начала понимать. На ее губах появилась хитрая улыбка.

— А если этот «Он» — человек прагматичный, ему не нужна истеричная, скомпрометированная любовница, которая ко всему прочему еще и привлекает к себе такое... сочувственное внимание. Он ее бросит. Как горячую картошку.

— Именно, — кивнула я. — Мы лишим ее главного козыря — статуса неприкосновенной и желанной фаворитки. Мы превратим ее в жалкую, несчастную фигуру. И тогда ее покровителю будет проще от нее избавиться, чем таскать за собой этот обременительный груз.

Итан смотрел на меня с нескрываемым изумлением.

— Ты собираешься вести психологическую войну против дочери герцога с помощью... сплетен?

— Нет, — поправила я его. — Я собираюсь использовать социальную динамику и теорию когнитивного диссонанса в условиях закрытой придворной системы против тех, кто попытался разрушить мою семью. Сплетни — это лишь инструмент доставки.