Книга Твое пламя и твои крылья, феникс, страница 24 – Вера Ковальчук

— Ясно. Нелегальная работорговля здесь под запретом, а продажа женщин — вообще очень тяжкое преступление. В какой бы форме она ни осуществлялась. — Помолчал, может быть, дожидаясь моей реакции, и добавил: — Поэтому представитель наместника захочет с тобой пообщаться, это безусловно.

— Вы занимаетесь поиском работорговцев?

— Нет. Не наша специализация, но если информация появляется, конечно, делимся ею.

— А чем вы занимаетесь?

— Прости, чтимая, но я ответить не могу.

— Извини. Понимаю. — Снова густо покраснела. Как-то по-дурацки я себя веду. — А почему женщин в особенности нельзя продавать?

Он даже, кажется, завис.

— Прости?

— Ну, почему продажа женщин — прямо тяжкое преступление?

— К чему такой странный вопрос?

— Ну-у… Просто тот мужчина, который… Ну, который…

— Я понял. И?

— Он сказал мне, что в этом мире… В этих краях женщина — просто предмет, которым распоряжаются мужчины. — Я отметила, как выразительно округлились глаза моего собеседника. — Кхм… Это не так, да?

— Пойдём, сядем со всеми. — Ардис подвёл меня к брёвнам и галантно усадил в центр одного из них. — Хиреам, ты должен это слышать: похититель сказал нашей подопечной, что тут в округе женщин ни во что не ставят и смотрят на них как на имущество.

У Хиреама складки лежали и на лбу, и под глазами, и около рта. Аккуратная бородка была подстрижена строго по окату подбородка, а из-за того, что была светло-русой, тем более почти терялась на фоне кожи. В общем, выглядел он солидно и серьёзно. И взгляд был цепкий, как хватка скалолаза. Я, конечно, стеснялась разглядывать его слишком уж внимательно, вдруг неправильно поймёт. Но косилась. Этот боец, кстати, тоже был одет хорошо и украшениями не обижен: на запястьях браслеты, на шее шитая гривна, в ухе тяжёлая дорогая серьга. Но его убранство не воспринималось как детская претензия на общее внимание, скорее как знаки влияния, власти.

— Откуда ты? — спросил он довольно мягко. — Ты, как понимаю, местных порядков не знаешь.

— Да, я… — Мне не хотелось делать такой резкий рывок в неизвестность, учитывая, что я понятия не имела, что мне делать дальше. Но, с другой стороны, эти семеро ровным счётом ничем не дали мне усомниться в своих добрых намерениях. — Да. Я не из этого мира. Меня выдернули из-за пределов привычной вам реальности.

Мужчины переглянулись. Крутить у виска не спешил ни один.

— Тот мужчина сказал тебе, зачем это нужно? — уточнил Хиреам.

— Ну, он говорил… Он сказал, что подбирал специально по параметрам. По способностям.

Хиреам покосился на седовласого любителя красивых наголовней. Тот задумчиво щурился.

— Он говорил о том, что от тебя хочет? — спросил седой.

— Да. Он сказал, что я стану его женой.

— И всё?

— Ну, и свою магию отдам.

Мужчины аж подскочили, запереглядывались. Седоголовый стиснул кулаки.

— Значит, ты должна была выйти за него и безусловно отдать часть своей магии? Так он обрисовал перспективы?

— Да-а… А что не так?

Снова игра в переглядку — начинает раздражать!

— Видите ли, — медленно и осторожно заговорил седоголовый, — женщина-магиня и в самом деле может поделиться с супругом своим чародейством, как во время церемонии бракосочетания, так и позже. Она может пойти на такой шаг, если желает, но это не обязательно, это лишь добрая воля женщины. И она, между прочим, необратима. Если уж женщина на такое решается, ей почти невозможно отозвать решение впоследствии. Предложенной долей чародейства её муж сможет пользоваться и далее.