Книга Скальпель против волшебства, страница 143 – Мария Волконская

Тем не менее никакого другого выхода он не видел, а значит, гордость придется засунуть подальше. Или поглубже, как сказал ему Греттус.

Тарис вздохнул и постучал в дверь домика на опушке, когда услышал сзади:

– Что потеряли, лорд Белка? Кроме честности и способности нести ответственность за свои слова, разумеется.

– Мне нужна ваша помощь, – он постарался придать голосу твердость, хотя понимал, что отводит взгляд.

– Ну, разумеется, Светлейший, – девушка отвесила шутовской поклон, размахивая мокрым полотенцем. Видимо, она развешивала белье. – Именно для этого вы меня и призвали – служить вам. Чего изволите?

– Королева в родах. Я один не справлюсь, да и, судя по всему, меня согласны пустить во дворец только в вашем сопровождении, – честно признался он.

– И как у вас только наглости хватает. – Маргарита покачала головой. – Вы умеете лечить. Возьмите себя в руки и отправляйтесь без меня. Мало ли опозорю вас при всех ваших высокопоставленных друзьях. Ах, какой скандал будет!

– Я серьезно, Маргарита. Королева очень слаба, это не какая-то блажь, мы можем потерять и мать, и наследника.

– И тогда в Эльдории начнется междоусобная война… – припомнила лекарка. – Вы действительно так беспокоитесь о судьбе страны?

– Я беспокоюсь о судьбе Фейлины. Она добрая женщина и, пора признать, куда лучший правитель, чем Эдгар.

– Вы ужасный человек, лорд, – пробормотала девушка, заходя в дом. – Несмотря на ваш чудовищный поступок, вы знали, что я не смогу отказать в помощи беременной. Ждите здесь, я переоденусь, – отрезала она и захлопнула дверь так яростно, что с крыши посыпалась серая солома.

Глава 26

– Собираетесь молчать всю дорогу? – спросил Бэлкинг.

Мощеная, идеально ровная дорога в столицу не шла ни в какое сравнение с разбитым, покрытым ямами трактом от Греймура до Наруэля. Рытвины, хоть и засыпали щебнем, постоянно снова размывало ливнями, отчего Рита вспоминала тот путь с содроганием.

Ее с детства укачивало, вестибулярный аппарат не удалось натренировать, хотя бабушка пыталась водить неуклюжую внучку на танцы и ледовый каток. Девушка вспомнила, как ее рвало в кустах вареной кукурузой и переваренной сладкой ватой после единственной в жизни поездки на каруселях в городском парке, и поежилась. С тех пор Маргарита обходила подобные увеселения с привкусом желудочного сока стороной, избегая даже качелей.

Бэлкинг объяснил, что перенестись в столицу можно только до определенной, тщательно охраняемой, черты. Дальше придется ехать каретой, но Рита ничего не ответила.

«Обманщик. Лжец. Предатель. Брехло. Очковтиратель!»

А она ведь не только поверила ему, она еще и… Ууу, лжец!

Манипуляция молчанием – не самый здоровый вид коммуникации, но, по правде говоря, она не знала, что сказать, не опустившись до злобного шипения. Любое слово сейчас прозвучало бы как упрек, а она устала упрекать. Спорить, выяснять, докапываться до формулировок, это казалось сейчас бессмысленным, как кидаться песком в трясину. Он и так все понимал. А если не понимал, значит, тем хуже для него.

Она молчала не из гордости, а потому что не хотела превращать их разговор в еще одну сцену. Ну, и немножко из гордости тоже. Тишина сейчас была последней возможностью сохранить остатки достоинства. Или просто не расплакаться от обиды.