Книга Как вы здесь оказались, мисс Гроуэл?!, страница 15 – Наталия Ники

Подъемником называли большую стеклянную колбу, оплетенную кованой обрешеткой, в главном холле Цеха Лекарств, в котором вот уже почти неделю я трудилась. И этот лифт работал, не переставая.

Суровой Лары, моей напарницы, а по совместительству и надсмотрщицы, я не видела с самого завтрака, поэтому под «мы» подразумевалась только я. Пришлось кивнуть — лишние вопросы здесь не любили.

Утерев пот со лба, в полном изнеможении прислонилась к высоким стеллажам, на которых большие банки с ингредиентами перемежались с мисками, ступками и другой посудой. Реторты, весы и тигли стояли на отдельном длинном столе.

Коморка была совсем небольшая, и поэтому свободного места нам с Ларой оставалась совсем немного, учитывая ее габариты. И то, что она не любила мыться.

Общий для всего цеха потолок тонул во тьме, который не могли разогнать даже многочисленные лампы, прячущиеся в круглых плоских абажурах.

Я вздохнула — поясница горела, словно в нее налили расплавленного свинца, а это был лишь третий мешок из восьми. Джон обычно привозил их все сразу на тележке и вываливал у порога. Мы же вдвоем с Ларой проверяли, что сырье правильное, а потом загружали его в огромную машину. Та с довольным гулом их пережевывала и, скрипя всеми своими внутренностями, отправляла дальше, к другим работникам, — для очистки и смешивания. И, конечно же, добавления волшебной капли. Но капля добавлялась не в нашем цеху, как скупо объяснила мне Лара.

В первый день на фабрике я встретила Нору, к которой меня поначалу подселили в комнату.

Девушка сидела на подоконнике возле раскрытого окна, с распущенными по плечам волнистыми волосами, в шелковой комбинации из-под которых торчал краешек ажурных чулок.

Удостоив меня коротким взглядом, Нора сразу отвернулась к окну:

— Здесь цех для наседок, на мужа и не рассчитывай, если тебе, конечно, не приглянется неоттесанный болван, Джон, — Послышался ее низкий голос. — Все интересные мужчины в Цехе Развития, а граф последний раз был здесь месяц назад.

Я замерла в дверях, прижав к себе саквояж.

— Я и не ищу, — только и сказала я.

Она бросила на меня уже заинтересованный взгляд из-под накрашенных ресниц.

— Вот как? Трудэ та еще трарова ящерица.

Я расхохоталась. А ведь и правда. Ящерица — вот кого мне напомнила начальница цеха, Хельна Трудэ. Худая и плоская, с подвижным широким лицом.

От ее немигающего взгляда у меня чесалось тело. Мне казалось, что вот-вот и она спросит, едва размыкая сухие губы:

«Так что там с вашими рекомендательными письмами, Гроуэл?»

Ну, она хотя бы не обнюхивала меня, как Вофе. Можно было считать, что с начальством мне повезло.

Честно говоря, разговор с управляющим оставил у меня неизгладимое впечатление, такое, что в каждом угле темного, поросшего паутиной, с прохудившимися гобеленами, замка мне виделось чудовище с красными глазами, когда мы шли с доктором.

Доктор Рэдклиф, который вызвался проводить меня к Трудэ, сделал все, чтобы его сгладить — рассказывал забавные истории из жизни замка.

Насколько я могла судить, история Нолорана мало чем отличалась от других историй аристократических семей: постепенное угасание древнего рода после того, как Адар свернул на путь прогресса, и новой знатью стали владельцы пыхтящих заводов, газет, пароходов.

Все, что осталось у некогда богатой семьи — это замок Нолорано, в то время как все другое имущество — поместье на берегу моря, столичный дом, — уже давно были распроданы.