Книга Отвергнутая жена. Хозяйка старого поместья, страница 77 – Натали Эмбер

– Что ты делаешь? Прекрати! Опомнись! – я цеплялась каблуками за ворс дорогого ковра, но все мои попытки сопротивления были жалкими и бесполезными. Страх парализовал силы, сделал мои движения слабыми и неуклюжими.

– Я сказал, мы поговорим, – голос Брагоса вдруг стал мерзко-спокойным, почти деловым. Он силой усадил меня на жёсткое сиденье. Затем, не отпуская моей руки, достал из кармана моток прочной, грубой бечёвки. – Но сначала я позабочусь о том, чтобы ты никуда не сбежала.

Скрутив мои руки за спиной, он начал привязывать меня к резным перекладинам стула. Я отчаянно сопротивлялась, извивалась, но он словно одержимый не мог остановиться. Грубая, ворсистая верёвка больно впивалась в нежную кожу запястий, обещая синяки и ссадины.

– Нет! Перестань! Артур, опомнись! Одумайся, что ты творишь! – мой голос срывался на визг, в глазах стояли слёзы бессилия и боли.

– Одуматься? – он вдруг захохотал. Дикий, истеричный смех был в тысячу раз страшнее любой угрозы. – Я как раз одумался. Я наконец-то прозрел и понял, что с тобой можно говорить только с позиции силы. Ты забыла, кто я? Забыла, на что я способен? Я напомню. Напомню тебе всё.

Он наклонился ко мне так близко, что наши лбы почти соприкоснулись. Его дыхание обжигало кожу. В глазах, совсем близких, я увидела не просто гнев. Я увидела неутолимую жажду мести, желание растоптать, унизить, сломать.

– Я уничтожу тебя, Айрис, кем бы ты ни была. Медленно. По кусочкам.

Его шёпот был горячим и липким, как паутина.

– Сначала ты добровольно откажешься от поместья. Подпишешь все необходимые бумаги, которые я уже приготовил. Ну а потом мы придумаем, что с тобой делать. Может быть, отправим тебя в самый глухой монастырь, подальше от глаз? Или признаем буйной сумасшедшей?

Он провёл ледяным пальцем по моей щеке, и по спине пробежал холодок.

– А может быть, придумаем что-то более... изощрённое? Вариантов очень много, Айрис! И поверь мне, они тебе не понравятся!

Отчаяние, холодное и тяжёлое, как свинец, охватило меня, сжимая горло ледяным обручем.

Я зажмурилась, пытаясь отстраниться от его ненависти, от ядовитого дыхания, от этого кошмара, ставшего явью.

Слёзы бессилия и ярости выступили на глазах, но я сжала зубы. Он не должен видеть моих слёз. Не сейчас.

Помощи ждать было неоткуда. Брагос прав, никто не придёт. Ведь никто не знал, что он здесь.

Целых два часа я один на один с его безумием. Меня могло спасти лишь чудо.

И чудо не заставило себя долго ждать. Оно явилось не с раскатом грома, а с тихим скрипом открывающейся двери.

– Кажется, я вовремя, – голос, раздавшийся со стороны входа, был мне знаком.

В нём чувствовалась стальная уверенность, которая заставила вздрогнуть даже Артура. Его глаза, секунду назад пылающие безумной яростью, расширились от изумления и нового, ещё более яростного гнева.

Он резко выпрямился. Затем обернулся на звук, словно бык на красную тряпку.

Едва дыша, я выглянула из-за него, чтобы проверить, не послышалось ли мне.

В гостиную стремительно вошёл Энрике де Васкес. Он не был похож на светского гостя, приехавшего на примерку. На нём было тёмно-синее дорожное пальто и сапоги, забрызганные снежной грязью, словно он гнал лошадь галопом.

Герцог на ходу скинул пальто. Одним точным движением отбросил его в сторону, готовясь к возможной драке. Его лицо оставалось маской ледяного спокойствия, но тёмные глаза метали молнии.