Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 127 – Уоллис Кинни

– Спасибо, оно прекрасно, – говорю я ей. Она улыбается.

– Я подумала, что было бы неплохо иметь во время твоего Сдерживания напоминание о том, что твои сестры всегда с тобой.

Ее глаза немного затуманиваются.

Мы с Мирандой быстро переглядываемся, обе явно вспомнив, о чем Мэтью предупреждал меня перед своим уходом. Я еще не решила, прислушаюсь ли к его предполагаемому списку истин. Но по хмурому взгляду ясно, что Миранда настроена решительно против. Если она заподозрит, что я могу последовать его совету, то после этого очень недолгого мира может грянуть ужасная ссора.

– Миранда, может быть, Уин как-нибудь вечером посмотрит твою руку? – предлагает Селеста, не обращая внимания на возросшее напряжение. – Вдруг она сумеет вытянуть часть магии смерти.

– Там нечего вытягивать. Рука просто мертва, – печально говорит Миранда.

Я прикусываю губу в ужасе от собственной жестокости. Прошлой ночью я практически вышвырнула сестру из своего дома на холод, предоставив разбираться с травмой самостоятельно. А она потом провела остаток вечера и сегодняшнее утро, готовя мне торт одной рукой.

– Давай я посмотрю, – тихо предлагаю я.

Миранда качает головой.

– В этом нет необходимости.

– О боже, Миранда, просто дай мне взглянуть на твою руку, – не выдерживаю я.

Отставляю свою тарелку, пустую, если не считать нескольких крошек от торта, и придвигаю стул к краю стола. Миранда вздыхает, но осторожно развязывает шарф, удерживающий ее руку на месте. Я пользуюсь моментом, чтобы помочь ей размотать бинт. Готовлюсь к запаху гниющей плоти, но его нет. Ниже локтя, до кончиков пальцев, рука практически мумифицирована. Кожа вокруг атрофированных мышц сморщилась, вены выступают под поверхностью, но утратили всякий цвет. Вокруг запястья черные отметины от хватки. Я осматриваю поверхность обезвоженной и синей кожи в поисках каких-либо явных повреждений, которые могу начать заживлять. Но их нет. На поверхности нет царапин или порезов. Никаких ожогов или волдырей. Только смерть.

– Селеста, – шепчу я. – В стеклянном шкафчике в кладовой найди мне флаконы с надписями «Сок зимней вишни» и «Паста из лунных семян».

Это одни из самых сильных ингредиентов моей матери, которые она привезла из очередной своей поездки в индийские ковены.

– А еще таз с чистой водой и несколько полотенец, – говорю я громче, когда Селеста убегает за указанными вещами.

– Ты действительно думаешь, что сможешь это исправить? – нерешительно спрашивает Миранда.

– Не знаю. Но я собираюсь попробовать, – честно отвечаю я. Она понимающе кивает. Я закатываю рукава и растягиваю больное плечо, стараясь не прикасаться прямо к синяку.

– Прости, что я так сильно схватила тебя, – говорит Миранда, пока мы ждем Селесту.

Я пожимаю плечами и качаю головой.

– Меня больше интересует, чтобы ты извинилась за использование зова сирены.

Я сама удивляюсь этой просьбе. Глаза Миранды тоже расширяются, а затем становятся жесткими.

– Я сделала это, чтобы защитить тебя, – твердо заявляет сестра, и, хотя мне хочется поспорить с ней, ясно, что она верит в свою правоту.

– И все же ты не упомянула другую причину, по которой твои чары могли не сработать против него.

Миранда отводит взгляд: в кои-то веки ей хватает порядочности устыдиться.

– Да, такая версия пришла мне в голову, когда он сделал свое маленькое признание, – пренебрежительно машет она здоровой рукой, но ее щеки пылают.