Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 49 – Уоллис Кинни

– Здесь, в конце, народные сказки расходятся в зависимости от страны происхождения. Некоторые говорят, что волшебник сошел с ума от одиночества, в конце концов превратившись в лживое божество, которое уламывает невинных жителей деревни на смертельно опасные сделки. Другие истории превращаются в притчу, объясняющую смену времен года. Пока знахарка была жива, волшебник мог полгода ходить среди живых, хотя и приносил с собой Смерть и Зиму. Но когда пришло ее время и она сама спустилась в мир иной, он оказался в ловушке навсегда.

– Он опасен? – спрашиваю я, мой желудок от волнения скручивается в узел.

Джинни на мгновение замолкает, ее черные глаза бегают туда-сюда.

– Я не знаю, – неуверенно произносит она. И морщится, как будто от этого признания у нее кислит во рту. – Он связан очень специфической магией. Король может влиять на мир живых только через тех, с кем заключает сделку.

Я слышу, как Мэтью и Ребекка заканчивают свой разговор.

– Хватит, Джинни, – быстро говорю я, забирая обгоревшую бумагу у нее из рук и нажимая прохладным пальцем точку прямо под ее ухом. – Выйди из своего разума. Вернись сюда.

Джинни вздрагивает, и чернильная пелена в ее глазах рассеивается, как облака на ветру. Она устало снимает очки.

– Очаровательно, – ворчит Джинни, протирая запотевшие линзы о свой подсолнечно-желтый кардиган. – Откуда такой внезапный интерес к образу из позднего Средневековья?

Я вздыхаю и качаю головой.

– Что-то происходит, Джин, – шепчу я. Она бросает на меня смущенный взгляд, но огонь интереса не угасает в ее взгляде.

Я быстро выпрямляюсь, когда Мэтью и Ребекка возвращаются в основной зал. Мой гость держит маленькую корзинку, полную стеклянных бутылочек с сушеными травами и порошками.

– Ты готов идти? – излишне бодро спрашиваю я его.

Он кивает.

– Я полностью укомплектован не только ингредиентами, но и знаниями. Обслуживание клиентов в этом заведении выше всяких похвал.

Он улыбается Ребекке, и та сияет ему в ответ. Похоже, Мэтью прошел все испытания, которым она его подвергла.

– Надеюсь, вы двое отлично проведете время на фестивале, – говорит подруга, доставая из кармана юбки ключи от своего грузовика. – Выпейте за меня немного сидра.

– Непременно, – заверяет ее Мэтью.

Под хрустальный перезвон он придерживает для меня дверь. Большой красный пикап Ребекки припаркован на улице перед «Вороной и кроной».

– Не хочешь порулить? – предлагаю я Мэтью, бросая ему ключи.

Он легко их ловит и соглашается:

– Если ты покажешь дорогу.

Мы забираемся в кабину, распихивая пакеты с его одеждой в ногах у пассажира. Кожа сидений потрескалась от времени, но машина приятная, чистая и, к счастью, заправлена.

Мэтью ставит между нами свою корзину с травами. Я рассматриваю цветы дамианы, ягоды можжевельника и стараюсь не думать, для какого ритуала теневой магии они потребовались.

– Отличная вышла поездка, – говорит Мэтью. – Ребекка – интересная женщина.

– Думаю, все равно было бы проще, если бы я сама сходила в аптеку, а потом забрала тебя. Она расскажет о тебе всему ковену. Нам повезет, если мы умудримся сохранить в секрете, что ты из Тихоокеанских врат.

– Не вижу в этом особой необходимости, – отвечает Мэтью, заводя машину. Двигатель с ревом оживает, и мы выезжаем с парковки. – И я рад, что оказался здесь. Мне понравилась прогулка по городу. Я всегда считал Ипсвич очаровательным.