Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 66 – Уоллис Кинни

– Я вижу напряжение в твоей ауре. Что-то тебя гложет. Ты плохо спишь, не так ли, моя дорогая? Кошмары?

Я не отвечаю. Неудивительно: такое легко заметить. Она кивает, принимая мое молчание за согласие.

– Транквилум прогонит дурные сны. Погрузит тебя в спокойную дрему. Здесь хватит на две ночи. Я могу приготовить еще и отправить тебе или подарить на твой день рождения. Но ты должна принять этот флакон сейчас. Тебе нужно немного поспать. Пожалуйста, Горошинка.

То, как она упорно зовет меня старым детским прозвищем, просто невыносимо. На мгновение я будто вновь сижу с Ребеккой на качелях перед крыльцом, наблюдая, как мама и Уинифред гуляют по полям, а вокруг меня жужжат летние насекомые. Фермерский дом со всей его потрескивающей магией кажется мне родным. Я знаю, что стоит поберечься, что таким образом окажусь у Уин в долгу, но выхватываю флакон у нее из рук.

– Спасибо тебе, – шепчу я. Она кивает, а затем ее взгляд падает туда, где моя рука обвивается вокруг предплечья Мэтью.

– Полагаю, я не могу предостеречь тебя от того, чтобы ты не влюблялась в него, не так ли? – говорит она, снова глядя на меня.

Я напрягаюсь, отстраняясь от Мэтью.

– Ты всегда слишком спешишь с выводами, Уин, – холодно отвечаю я.

– Неужели? – хмыкает она уже без всякой деликатности. – Может быть, спросишь его как-нибудь, почему он так и не вернулся в Ипсвич после того, как они с отцом сорвали созыв, а?

– Прощай, Уинифред, – говорю я, отчаянно желая увести Мэтью, пока ее глаза снова не вспыхнули огнем. Я поворачиваюсь и ухожу, надеясь, что следом услышу скрип половиц под его ногами.

Я выбегаю через парадную дверь фермерского дома. Ночное небо непроглядно черное, но на площадке светло. Звуки веселья наполняют воздух и кажутся исключительно резкими после развернувшихся внутри событий. Грейс и Джек сидят на веранде в креслах-качалках и ждут. Снаружи, у края лестницы, выстроилась длинная очередь жителей Ипсвича. Все они с надеждой смотрят на открытую дверь.

Из дома доносится тихий плач, и Джек проносится мимо меня, чтобы утешить и поддержать свою возлюбленную. От истерики хозяйки на лице Грейс появляется выражение ужаса, но она быстро вспоминает свою роль.

– Что ж, госпожа Беннет сегодня больше не принимает. Да, я знаю… Мне жаль… Мы постараемся найти время, чтобы перенести встречу с вами.

Я не слышу, что еще она говорит, быстро иду прочь от дома и ярмарки. Мэтью не останавливает меня, пока мы не подходим к грузовику, который теперь загружен большими оранжевыми тыквами, а мой бородавчатый дьявол примостился на заднем сиденье.

– Кейт, остановись, – говорит Мэтью, прежде чем я успеваю открыть пассажирскую дверь.

– Почему оно все еще у тебя? – спрашиваю я, поворачиваясь к нему, когда мое разочарование наконец прорывается наружу. Мне о многом хочется кричать в голос, но разуму не дает покоя эта конкретная деталь. – Почему ты до сих пор таскаешь с собой проклятие? После всех твоих разговоров о доверии! Ты в принципе копишь смертоносную мерзость, связанную с магией крови?

Мне хочется топать ногами и бить его в грудь. Только желание не скатываться в безумие, как Уинифред, удерживает меня от того, чтобы закатить настоящую истерику.

– Я не собирался сидеть и смотреть, как она на тебя нападает, – защищается Мэтью.