Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 98 – Уоллис Кинни

– Разрушение. Мучение. Опасность, – шепчет она. – И твоя конечная судьба…

Последняя карта ложится поверх остальных. Созвездие в форме скорпиона и фигура в капюшоне, обнимающая девушку. Кровь стынет у меня в жилах.

Смерть.

– Смерть не такая плохая карта, как можно подумать. Она просто означает перемены. Трансформацию, – заикаясь, поясняет Селеста.

– Уверяю тебя, нет необходимости приукрашивать для меня правду, – шепчет Мэтью, его глаза темнеют. – Я хорошо знаю, что означает эта карта.

Селеста нервно смотрит на него, потом на меня.

– Прости, Кейт. Я должна была тебя послушаться.

Она с сожалением прикусывает губу. Миранда делает шаг вперед и обнимает Селесту.

– И это нам урок: не пытаться узнать судьбу так поздно после захода солнца. Конечно, духи все еще поблизости, разыгрывают свои трюки, пытаются напугать нас. Сегодня вечером нам не следует доверять этим дурацким картам. – Она нежно гладит Селесту по руке и улыбается мне, но в ее глазах напряжение и тревога. – Почему бы нам всем не пойти спать? Час уже поздний, а в ближайшие несколько дней предстоит многое сделать.

Селеста прячет колоду обратно в складки юбок.

– Спокойной ночи, Кейт, – говорит мне Миранда. – Я с нетерпением жду завтрашнего дня, чтобы узнать тебя получше, Мэтью, – добавляет она.

Он склоняет перед ней голову, а Миранда выводит Селесту из кухни.

Мэтью смотрит им вслед, а затем идет к раковине. Берет мыльную тарелку из теплой воды и начинает споласкивать и вытирать ее. Я все еще стою как вкопанная, уставившись на мраморную столешницу, где минуту назад лежал расклад из трех карт. На кухне должно быть тепло, но по моей коже пробегает озноб.

– Мэтью, – начинаю я, подходя к нему. Он ставит на сушилку еще один предмет сервиза.

– Я теневой колдун, Кейт, – перебивает Мэтью. – У меня не было раскладов Таро без карты Смерти с тех пор, как мне исполнилось тринадцать.

Он поворачивается ко мне и улыбается, приподнимая пальцем мой подбородок. Я вглядываюсь в его лицо, ища какой-нибудь признак недомолвки или скрытого беспокойства. Но ничего не нахожу. Его голубые глаза мягки, улыбка теплая, и челюсть не сжата от напряжения.

Мои плечи облегченно расслабляются, и я издаю тихий смешок.

– Конечно, мне следовало догадаться, – говорю я.

– Боюсь, твоя бедная сестра не на шутку расстроилась. Возможно, мне следует признаться ей в своем ремесле, прежде чем мы уйдем спать? Чтобы облегчить ее беспокойство, – предлагает он с ухмылкой, поворачиваясь к раковине и вытирая последний предмет.

Я качаю головой.

– Просто чудо, что она сразу не раскусила тебя и не выдала Миранде. Нет, мне нужно сперва подготовиться, прежде чем мы что-нибудь скажем о тебе.

– А ты решила, что расскажешь им о прочем? – спрашивает он.

– О Короле, Что Внизу? Не знаю. – Я качаю головой. – В глубине души мне хочется уберечь их от этого.

– Тогда отложим решение на завтра, – предлагает Мэтью, перекидывая тряпку для мытья посуды через край раковины и открывая сливное отверстие. – А теперь давай посмотрим, что я могу с этим сделать. – Он хватает поднос с разбитым хрустальным бокалом. – Я бы предпочел поработать над ним у тебя. Идем?

Вместе мы выходим из кухни и минуем столовую, где все еще лежат несколько тарелок и горсть морского стекла, которое Миранда использует для гадания. Мы направляемся в гостиную и выходим через дверь на лужайку за домом.