Книга Мой сосед — вампир, страница 74 – Дженна Левин

Я всегда чувствовала, что моё искусство — продолжение моей самой сущности. И теперь, когда его сильные, изящные пальцы касались каждой линии этого раннего наброска, ощущение было почти невыносимо интимным.

— А что именно ты находишь в этом завораживающим? — прошептала я, не в силах отвести взгляд от его рук на моей работе.

Казалось, я вот-вот растаю у его ног.

— Всё, — тихо сказал он. Его рука оторвалась от страницы. Я почувствовала, как он отстранился, не только увидела это — и впервые за несколько минут выдохнула.

Меня захлестнуло странное, неожиданное чувство пустоты.

— Я не утверждаю, что понимаю, что ты видишь, когда рисуешь и строишь эти вещи. Но в твоей детализации есть ощущение чего-то большого и преднамеренного. Это сделано осознанно. Это имеет значение для тебя. И я не могу не уважать это.

Его глаза встретились с моими, и взгляд был настолько пронзительным, что у меня перехватило дыхание.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы снова вспомнить, как говорить.

— Ага, — выдавила я. Как полная идиотка.

Выражение его лица стало чуть отрешённым, тоскливым.

— В деревне, где я вырос, была художница. Она рисовала удивительные вещи. Закаты зимой. Ребёнка, играющего с игрушкой. — Он сделал паузу. — Меня, когда я был ещё ребёнком, смеющегося с друзьями.

Я прикусила губу, пытаясь игнорировать внезапный укол иррациональной ревности при слове «она».

Возьми себя в руки, Кэсси.

— Твоя девушка?

Его улыбка сползла с лица.

— Моя сестра.

Я поморщилась, чувствуя себя последней дурой. Она, наверное, умерла сотни лет назад.

— Прости.

— Не стоит, — покачал он головой. — Мэри прожила долгую, насыщенную жизнь, полную искусства и других прекрасных вещей. Деревня, в которой она вышла замуж, была маленькой и сплочённой. Я уверен, она была счастлива до самого конца своих дней.

Эти подробности о его сестре стали первыми по-настоящему личными деталями из его жизни, которыми он поделился со мной — помимо общей информации о том, как оказался в нынешней ситуации. Я не знала, почему именно сейчас он решил рассказать это, но это казалось значимым.

По правде говоря, я всё ещё почти ничего не знала о своём странном, завораживающем соседе. И эта малая кроха информации была как трещина в плотине моего любопытства.

Я вдруг ощутила жадное желание узнать больше.

— Где ты вырос?

— В Англии. — Он потёр затылок, взгляд его стал рассеянным, словно он представлял себе тот город. — Сегодня это было бы примерно в часе езды к югу от Лондона на машине. Но когда я там жил, дорога в Лондон занимала почти целый день.

— В Англии? — Я удивилась. — У тебя ведь совсем нет акцента.

— Я прожил в Америке куда дольше, чем в Англии. — Он слабо улыбнулся. — Всё равно, где ты родился, Кэсси. Когда покидаешь какое-то место на несколько сотен лет, акцент почти исчезает.

На несколько сотен лет.

Я прикусила губу, собираясь с духом, чтобы задать вопрос, мучивший меня с тех пор, как я узнала, кто он на самом деле.

— Ты… уехал из Англии несколько сотен лет назад? — осторожно спросила я.

Он кивнул.

— Я не возвращался в место, где родился, с тех пор, как началась Американская революция.

— Сколько тебе лет… точно?

Он смотрел на меня так долго и напряжённо, что я начала беспокоиться, не перегнула ли палку. Но прежде чем я успела извиниться за любопытство, он ответил: