Книга Стихийница, страница 100 – Екатерина Боброва

— Дела? Сейчас? — недовольно нахмурился тот. — Да и странный он какой-то. Мелкий. Щуплый.

И он принялся пробираться к выдоху.

— Удрал! — выплюнул зло, обозрев пустой коридор.

— Думаешь, не наш? — озабоченно уточнил один из последовавших за ним парней.

— Думаю, что я не помню никого с шестого курса, кто походил бы на Иля, — сердито вымолвил тот.

— А я еще воду в нем почуял…

— Шпион? — спросил третий. — Доложить бы надо…

— Нет, — мотнул головой первый, — сами разберемся. Если и шпион, то какой-то… недоделанный. О таком и докладывать стыдно. Лучше сами изловим, долго он все равно от нас бегать не сможет.

И парни одобрительно закивали.

Оля с замиранием сердца толкнула высокую дверь, скользнула в образовавшуюся щель и быстро прикрыла за собой створку. Все! Она добралась. Можно снимать невидимость.

Тронная зала тонула в полумраке — свет падал лишь из высоких окон. А еще здесь стояла глубокая, почтительная тишина. Блестел надраенный пол, в воздухе пахло мылом — зал был подготовлен для завтрашнего чествования.

Оля на цыпочках, чтобы не нарушать стоящую тишину, двинулась к трону. Она смутно помнила эти полуколонны на стенах. Роспись. И вот этот черный, обугленный до спекшегося пепла кусок стены. Замерла почтительно. Легонько коснулась пальцами. Наверху, едва заметно отливая алым, виднелась надпись: «Стихия любит своих детей, но гнев ее страшен». Оля поежилась, ощущая, что она и может вызвать этот самый гнев.

«Я лишь взгляну на то, что нужно украсть», — решила она, поворачиваясь к трону, но ноги словно к полу приросли.

«Я буду сильной, — напомнила себе Оля, добавив с гордостью: — Как мама».

В полумраке трон казался сгорбленным стариком, и она обошла его по дуге. Поисковик показывал, что ей надо в туннель, скрывавшийся за троном.

У входа девочка активировала еще один артефакт, раздавив алую капельку на подвеске, и ее окутала розовая волна.

«Мы достали каплю крови члена императорской семьи, — в голосе Упыря звучала гордость, — так что защита тебя пропустит».

А если нет? Оля с сомнением покосилась на темноту прохода.

— И что застыла? — спросили внезапно с ехидством. — Защита и так тебя пропустила бы. Можно было кровь Пятого не тратить.

Похолодев от ужаса, девочка повернула голову вправо. Опершись о стену и выставив колено в независимой позе, стояла она сама — ошибиться было невозможно. Луч из окна как раз падал на лицо, подсвечивая длинную гриву алых волос. Незнакомка повернулась к ней, и стало видно, как по коже, пробегая, мерцают красные линии, а глаза светятся двумя золотыми точками.

— Шагай давай, — приказала ей огненная Оля, отлипнув от стены и шагнув ближе. Она несла с собой волну тепла, запах жара и пепла, и девочка испуганно попятилась, не отводя зачарованного взгляд от игры пламени у нее на коже. Она и не заметила, что отступает, входя спиной в коридор.

По стенам прохода побежали, прогоняя тьму, разноцветные блики, загорелся белым потолок, алым полыхнул пол под ногами, но она не обращала на них внимания, продолжая отступать.

«Стихии, вот почему никто из наших не может тебе помочь и выполнить это задание вместо тебя, — признался Упырь. — Мы можем дать тебе ключ к защите, снабдить любыми артефактами, но со стихией тебе придется договариваться самой».

И сейчас, похоже, этот самый момент настал. Не отрывая напряженного взгляда от себя, Оля лихорадочно пыталась придумать, что говорить. В голове вертелась всякая чушь, и никак не удавалось избавиться от фразы про гнев.