Книга Стихийница, страница 101 – Екатерина Боброва

— Так зачем пришла? — спросила огненная Оля, отодвигая ее плечом и входя в сокровищницу. На ринувшихся к ним световиков она небрежно махнула рукой, скомандовав: — Кыш.

— Вряд ли за этим, — стихия пренебрежительно пнула богато украшенный женский браслет, и тот жалобно звеня, покатился по полу. — Так за чем?

Оля нервно сглотнула, отвела взгляд от разложенных на полках и сундуках сокровищах, покосилась на поисковик.

— Ага, — произнесли над ее плечом, заставив подпрыгнуть. — Туда, — прикинула направление огненная Оля и зашагала уверенно.

— Давненько я тут не была, — произнесла она, оглядывая захламленный и покрытый слоем пыли угол. — Лет эдак пятьсот. И зачем тебе это старье? — свысока посмотрела на нее.

Оля ощутила, как от стыда загораются уши.

— Жыргхва, неужели парня завела? — хмыкнула вдруг стихия, и стыдно стало вдвойне.

— Эх ты… — выдохнула сочувственно, ничуть не расстроившись, огненная Оля, — вот доброта нас, женщин, и губит.

Слышать это от самой себя было более чем странно, но Оля кивнула.

— Ладно, давай закончим с этим, у нас еще полно дел, — посерьезнела вдруг стихия. Шагнула к дальней полке, нащупала что-то, вытянула на свет. Поморщилась от слоя пыли. Подумала, подцепила край Олиного кителя, обтерла — и дымчато-серый камень засиял внутри пугающе алым огоньком.

— Думаю, именно за этим тебя и послали, — сказала стихия, и они обе глянули на поисковик. Тот засветился зеленым.

— Ага, — довольно ощерилась огненная Оля. — Бери, — протянула девочке камень.

— Нет, — помотала та головой, — не возьму.

— Дура, — припечатала стихия, — сама сказала — ради парня. А раз смог пробраться к тебе в сердце, значит, не так уж и плох. Так что бери, — и она сунула камень ей в карман.

— Пора все вспомнить, Олюшка, — произнесла и вдруг обняла, обдав волной жара.

— Как же я по тебе соскучился, сердечко ты мое огненное! — и так проникновенно это было сказано, что Оля зажмурилась, ощущая, как по щекам мгновенно потекли давно сдерживаемые слезы. Она тихо всхлипнула.

— Ты это, — вдруг испугалась стихия, — давай без сырости, а то эту приманишь…

— Я уже здесь, — пропели у девочки за спиной, и жар смешался с прохладой. Ее развернули за плечи, притянули к себе, впечатывая в полуобнаженный живот, от которого пахло морем, водорослями и рыбой.

— Икриночка моя, — прохладные пальцы погладили по волосам, — исхудала-то как, а в голове кто-то сети запутал, сейчас погоди, помогу. А то этот только и умеет, что пугать.

Прохлада проникла внутрь головы, завертелась вихрем, выметая что-то, и Оля с удивлением поняла, что помнит. Все! Семью, академию, Асмас.

— И ничего я не пугал, — произнес кто-то мужским голосом. Оля обернулась, чтобы встретиться с веселым взглядом алых глаз его огненного величества. — Она сама кого хочешь испугает. Вон какая стала… Взрослая, — и он подмигнул ей.

— Ладно, — нахмурился огонь, тяжело вздохнул, виновато посмотрел на девочку, — нам предстоит долгий разговор и не здесь.

Оля вытерла рукавом щеки, кивнула. Но перед выходом, чуть отстала от стихий и тихонько выложила камень на сундук. Ветра она иначе спасет, без воровства.

Потом в два шага догнала стихии, пристроившись между ними. С одного бока ее теперь грело тепло, с другого овевала прохлада, и это было так знакомо, что глаза опять защипало.