Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 83 – Таня Драго

Эйлани побледнела.

— Что?! — воскликнула она с ужасом. — Без моего согласия?

— Это для твоего же блага, дочь, — Бертран говорил тоном врача, прописывающего горькое, но необходимое лекарство. — Собирайся, мы уезжаем немедленно.

И в этот момент, глядя на лицо дочери — бледное, растерянное, полное отчаяния — Бертран вдруг почувствовал себя не заботливым отцом, а тираном, разрушающим чужое счастье во имя собственных амбиций.

Но было уже поздно отступать. Слова были произнесены, решение принято, и теперь оставалось только довести дело до конца, даже если это означало превратиться в злодея в глазах собственной дочери.

Я работала в саду. Утреннее солнце согревало спину, птицы пели свои незатейливые арии, и я наслаждалась этим моментом покоя, когда жизнь казалась простой и понятной.

Именно в эту идиллическую картину и вписался Анмир.

Он появился из-за поворота дорожки с видом рыцаря, отправляющегося на подвиг, и с букетом полевых цветов в руках. Букет этот был… как бы это сказать деликатно… не первой свежести. Цветы явно были сорваны несколько часов назад и теперь висели печально, словно флаги побеждённой армии.

— Доброе утро, Телиана, — произнёс он голосом актёра, впервые вышедшего на сцену и забывшего весь текст. — Я… хотел поблагодарить тебя за ночлег.

Я удивлённо посмотрела на букет, потом на него, потом снова на букет. Зрелище было настолько неожиданным, что на мгновение я подумала: не сплю ли я всё ещё?

— Цветы? — переспросила я с интонацией человека, которому предложили купить снег зимой в горах. — Серьёзно, Анмир?

— Ты всегда любила полевые цветы, — сказал он, и в голосе его появились нотки ностальгии. — Помнишь, я дарил тебе такие, когда мы только познакомились?

О да, я помнила. Помнила, как он приходил к отцовскому дому с охапками луговых цветов, как читал мне стихи под звёздами, как клялся, что буду для него дороже всех сокровищ мира. Какой же я была наивной дурочкой!

— Я помню всё, — ответила я. — И то, как быстро ты перестал это делать.

Анмир поморщился, словно я ударила его по лицу, но отступать, видимо, не собирался.

— Тель, я понимаю, что причинил тебе боль. Но вчера… вчера что-то изменилось, верно?

Какая самонадеянность!

Один разговор под дождём — и он уже думает, что всё забыто?

— Ничего не изменилось, — отрезала я, возвращаясь к подрезанию веток с энтузиазмом палача. — То, что я позволила тебе переночевать в людской, не значит, что я простила тебя.

— Но ты могла бы… со временем? — В его голосе впервые за все годы нашего знакомства я услышала неуверенность.

Великий дракон вдруг превратился в неуверенного мальчишку, и это было так неожиданно, что я на мгновение растерялась. Но лишь на мгновение.

— Зачем тебе моё прощение, Анмир? — спросила я, поворачиваясь к нему. — Чтобы вернуть свою удачу? Своё богатство?

— Нет! — воскликнул он так горячо, что я невольно отступила на шаг. — То есть… я не знаю. Я просто хочу, чтобы всё было как раньше.

И вот она — истина во всей своей неприглядности. Он не хотел меня. Он хотел вернуть прошлое, когда был богат и влиятелен, а я безропотно обеспечивала ему удачу во всех делах.

— Как раньше уже не будет, — сказала я твёрдо. — Никогда.

— Телиана, дай мне шанс, — он сделал шаг ко мне, и увядшие цветы в его руке печально качнулись. — Я могу измениться…